Мужчина ее мечты
Шрифт:
Бетани расхохоталась. Хизер улыбнулась.
— Тогда принцесса целует лягушку. — Бетани издала громкий чмокающий звук. — И лягушка превращается в принца. И теперь они будут любить друг друга вечно.
Возникла пауза. Хизер ждала, что скажет Жан-Люк.
Его голос прозвучал напряженно и тихо:
— Разве может прекрасная дева любить… безобразную тварь?
Хизер чуть не выкрикнула «да», но Жан-Люк едва ли имел, в виду себя.
Он не тварь. Он восхитительный и милый.
— Думаю, что да, — серьезно ответила Бетани. — Принцесса Фиона влюбилась в Шрека, хотя он зеленый страшила.
Хизер зарделась от гордости за свою умную дочь.
— Я не знаю никакого Шрека, — сказал Жан-Люк.
— Ты не знаешь Шрека? — искренне изумилась Бетани. — Он есть у меня дома. Можешь посмотреть его со мной.
— Было бы интересно, — отозвался Жан-Люк.
Хизер со стуком закрыла дверь.
— Есть тут кто?
Она пересекла зону отдыха и увидела их за кухонным столом.
— Мама! — Бетани вприпрыжку устремилась к ней. — Я проснулась, а тебя рядом не оказалось.
— Прости. — Она опустилась перед дочерью на корточки, чтобы обнять. — Я заработалась допоздна.
Жан-Люк встал.
— Я дал ей молока с печеньем. Надеюсь, ты не против.
— Нет. — Она улыбнулась. — Ты очень милый.
Уголки его рта приподнялись, и глаза вспыхнули огнем. Но подходящих слов, похоже, он не нашел. Сердце Хизер наполнилось любовью и тоской.
Дверь на кухню приоткрылась.
— Шериф вернулся, — сказал Робби. — Он хочет допросить каждого из нас в отдельности.
— Я пойду первым. — Жан-Люк направился к двери.
— Идем, солнышко. — Хизер подтолкнула дочь к выходу. — Давай уложу тебя в постельку.
Она отвела Бетани в спальню и почитала ей книжку, пока девочка не уснула. Хизер посмотрела на часы. Чуть больше трех ночи. Господи, эта ночь никак не кончалась. Зевая, она спустилась вниз. Билли уже ждал ее. Спустя тридцать минут он закончил задавать вопросы, и Робби проводил его.
Хизер со вздохом направилась к лестнице. Наконец она ляжет спать.
Услышав музыку, она остановилась. Играла классическая музыка. Приблизившись к двери, ведущей в подвал, Хизер прижалась к ней ухом. Звучал рояль в сопровождении клавесина.
— Чем могу помочь? — раздался за ее спиной голос Робби.
— Я иду спать. Спокойной ночи. — Она устремилась вверх по ступенькам.
Почему в подвале сидит столько людей, а ее с семьей туда не пускают? Что скрывает Жан-Люк? Хизер охватил приступ гнева. Она доверила ему свою жизнь и жизни Бетани и Фиделии. Почему же он не доверяет ей?
Она уже не отрицала, что влюбилась в него. Но для успешного
И ничто ее не остановит. Тем более страх.
Глава 18
Красные горящие глаза. Опасность. Сверкающие белизной скрежещущие зубы. Распростертое на полу мертвое тело миссис Болтон. Хизер дернулась и проснулась.
— Мама, что с тобой? — Бетани стояла у кровати с широко раскрытыми от тревоги глазами.
Хизер сделала глубокий вдох. Это был всего лишь дурной сон. Рассказ Фиделии о красных горящих глазах врезался в ее память и отразился в сновидении.
— Как ты себя чувствуешь? — Фиделия сидела на своей кровати и завязывала шнурки на туфлях. Они с Бетани уже оделись.
— Хорошо. — Хизер взглянула на часы. Было десять минут одиннадцатого. — Я слишком долго спала. — Неудивительно, потому что почти всю ночь провела на ногах. — А ты какие-нибудь еще сны видела? — тихо спросила она Фиделию.
Та нахмурилась и беззвучно произнесла одними губами «пожар».
Хизер вскинула брови. Ей хотелось узнать подробности, но спрашивать при Бетани не могла.
Малышка побежала к двери.
— Я проголодалась.
— Пошли завтракать. — Фиделия повела ее.
— Это плохо? — спросила Хизер, когда Фиделия закрывала дверь. — Пожар, — добавила она шепотом.
— Infiemo, — поморщилась Фиделия и закрыла дверь.
Хизер вздрогнула. В этом и состоял план Луи? Поджечь дом и перебить их всех? Она приняла душ, оделась и отправилась на кухню завтракать.
Потом попросила Пьера впустить ее в студию.
— Я бы сама туда ходила, если бы знала код.
Пьер открыл двери.
— Я спрошу Робби. Никто не должен знать код доступа без его разрешения.
— Понятно.
Хизер ненавидела запертые двери ничуть не меньше, чем установленные повсюду камеры наблюдения, но поделать ничего не могла. Она вошла в комнату и замерла перед своим рабочим столом. Не поверив своим глазам, зажмурилась. Когда снова открыла их, то убедилась, что это ей не привиделось.
Рисунки на столе были разорваны пополам. А синий шифон, который так тщательно раскроила ночью, был изрезан и безнадежно испорчен. Хизер вскрикнула.
— Мадам? — Пьер бросился в комнату. — Что с вами?
Она указала на следы поругания:
— Моя работа.
— Что случилось? — В комнату ворвался Фил.
— Моя работа испорчена, — простонала Хизер. — В доме полно охраны и чертовых камер, но почему-то никто не видел, как это происходило.