Мужчина и женщина

Андреев Юрий Андреевич

Я оглянулась через плечо, сердце мое неприятно екнуло: сразу по исполинскому росту я узнала того юнца спортивного сложения, который открывал тогда мне дверцу машины, хотя он был совершенно по-иному одет - в какой-то сногсшибательный темный плащ, ценой в пять или шесть моих месячных зарплат. В руках он держал необъятный букет, который я сразу же мысленно окрестила "Миллион алых роз".

Электрическим разрядом вспыхнула и зазмеилась в мозгу цепь молниеносных ассоциаций, соображений, поисков выхода: я ведь хорошо представляла, какого поля была эта ягода.

– Быстрее, быстрее, Александра Яковлевна съест

меня за дочку. Ведь вы хотите проводить меня, судя по букету?
– Александра Яковлевна? Да мы ее сами Съедим - с косточками и с хрящами! Это кто такая?
– Быстрее, быстрее! Воспитательница нашего детсадика. Если вы ее схарчите, мне только хуже будет.
– У леди есть дитя детсадовского возраста?
– он приподнял брови.
– О, как тонко вы льстите, сэр! Профессионал - угодник! И детсадовского, да еще и школьного, правда, 8 младшего. Вот наш трамвай, поспешим.
– Минуточку, вот наш трамвай, - он указал на припаркованную у тротуара темно-синюю приземистую машину, правда, не ту, что была в прошлый раз. В ней никого не было.
– А, поехали!
– махнула я рукой. Он открыл дверцы, ссыпал розы на заднее сидение, попросил меня пристегнуться ("Не люблю излишнего внимания ментов"). Сам сел за руль, но не торопился включать газ.
– Току нет в вашем трамвае?
– подивилась я.
– Толку нет в моем трамвае, - коротко ответил он, продолжая недвижно сидеть, уставясь вперед. Вздохнул, повернулся ко мне и протянул громадную ладонь: - Саша.
– Настя.

Он не торопился выпускать мои пальцы, странно глядя мне в глаза. Его взгляд был задумчив, не нагл.

– Поехали?
– предложила я.
– Поехали.
– Он повернул ключ, нажал педаль. Мы мягко покатили вперед.
– Здесь.
– Я подожду.

Кивнув головой, я вбежала в стеклянную дверь. Уходить через задний выход не имело смысла: вышеозначенный Саша знал, где я работаю, и не та была ситуация, чтобы демонстрировать страх. Да, но везти его еще и к своему дому?.. Мелькнула мысль: да могу ли я Олечку подвергать испытанию? Эти люди способны на что угодно...
– Но я отогнала ее сразу, чтобы и оттенка страха не генерировать, ввиду серьезного настроя Саши на мое излучение.

Мы вышли с Олечкой из стеклянных дверей, она вприпрыжку двигалась рука в моей руке. Саша вышел из машины, которая была ему едва до пояса. "Да, фактура!" - подумалось мне. Он взял ребенка за бока и поднял выше своей головы.

– Ой, - вырвалось у меня.
– Мамочка, не бойся, какая ты маленькая! заболтала вверху ножками моя красотка.
– Дядя, еще, еще!

Саша явно растерялся, хотя не подал вида. По-видимому, встреча развивалась совсем не по тому сценарию, что он тщательно продумал.

– Еще разик и хватит!
– строго скомандовала я.
– Ты-то сытая, а Ежку кто покормит, а Мурку?
– Максимка покормит. Еще, еще! Он разок подкинул ее, собирался еще, но я мягко вынула разбаловавшуюся дочку из могучих дланей и засунула в салон, где она сразу же попкой запрыгала на мягком сиденье.

– Ребенка лучше назад, - сообщил Саша.
– Да, и для безопасности, и для спокойствия от ментов, - кротко согласилась я. Он проглотил шпильку безответно:

– Куда едем?
– Раз такая оказия, в магазин на Большом.
– Поехали.

Олечкина головка сзади болталась между ними, ребенок звенел-чирикал

непрерывно, сообщая вперемежку то, что видел, что было сегодня, что будет завтра.

Александр вдруг затормозил и припарковался в свободном месте у тротуара. Я вопросительно поглядела на него. Он смотрел вперед. Потом произнес негромко:

– Вот так и ехать бы всю жизнь - с тобой и с нею, - и замолчал. Я тоже молчала. Оленька щебетала что-то о розах: ой, какие красивые и какие колючие. Я поцеловала ее уколотый пальчик.
– Ты даже не понимаешь, что наделала тогда утром, - не торопясь размышлял он.
– Что со мною сотворила. "Ребята", - покачал он головой.
– Знала бы ты, какие мы "ребята". С другой планеты явилась? С другой звезды?

Я молчала.

– Мне ведь без тебя теперь никак, - вздохнул он.
– А иначе ты думать не умеешь?
– жестко спросила я. Он поднял брови в немом вопросе.
– У нас, на моей планете прежде всего говорят не о себе, а о другом.
– То есть?
– А не помешаю ли я тебе в твоей жизни? Не принесу ли тебе несчастье, - вот как спрашивают у нас, на нашей звезде.

Он сидел, глубоко задумавшись. В его мире, под его звездой, такие вопросы не существовали: "Я хочу!" - и весь сказ, а дальше - кто сколько урвет. Но эта модель тут явно не проходила. Олечка продолжала щебетать.

– Дальше что скажешь?
– угрюмо спросил он.
– Я была всю жизнь несчастна, была два раза замужем, двое детей от двух богатых мужей, с которыми мне было до тошноты скучно. И вот сейчас судьба свела меня с таким человеком, от которого тусклая душа моя изнутри зажглась. Ты думаешь, это я тогда свет в вашу темную машину принесла? Нет, это был его свет, а я только отразила его, как Луна!

Саша криво улыбнулся: - Познакомишь?
– Возможно, - жестко ответила я. Если хорошо вести себя будешь. Ему помощь нужна будет - от добрых людей. Поехали!

Он неопределенно покачал головой и нажал на газ. Мы отоварились в магазине и поехали домой. Без. всякой опаски вела его по лестнице вверх Олечка, в одной руке у него был благоухающий букет, в другой - рюкзак с бутылками молока, хлебом и другими тяжестями. Я позвонила в дверь, открыла гостившая у нас мама и не скрыла своего удивления.

– Бабуля, бабуля, это дядя Саша, он маме цветы подарил!
– обрадовала ее внучка.
– Очень приятно, проходите, пожалуйста, у меня обед поспел. Спасибо, в другой раз, - галантно поклонился мой провожатый и, положив цветы, на столик у зеркала, стал пятиться назад, помахав рукой девочке.

– Так телефончик твой, Саша, - напомнила я. На каменно улыбающемся лице его разыгралась сложная гамма чувств: вряд ли ему хотелось открывать свои координаты. Но, с другой стороны он не мог не оценить моей полной с ним открытости и утаивать после этого свое местоположение было неприкрытым жлобством: ему рассказали всю подноготную, его ввели в семью, а он насчет адресочка жмется!..

– Нет у меня сейчас телефончика, - наконец, выдавил он из себя. Корпоративная дисциплина возобладала - так оценила я его ответ, и он понял, что я это поняла. Достаточно жалко улыбнулся: - Гуд найт, май леди! Пламенный привет твоему красному солнышку. До лучших времен...
– Повернулся и исчез. Думаю, что навсегда. К сожалению, ибо душа его была еще жива для поступков по совести.