Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 %
Шрифт:
Глава 5
Таинственный незнакомец
Утро началось интересно: в восемь часов кто-то стал настойчиво ломиться в мою дверь, используя в качестве тарана собственную голову. Я предположила, что поспать больше не удастся, и, чертыхаясь, выползла из-под одеяла.
На лестничной площадке обнаружила Нонну. Внимательно осмотрев череп подруги, я поняла: к счастью, бизнес-леди не успела повредить инструмент. Дверь тоже не пострадала.
– Чего долбимся? – зевнула я, прикрыв рот ладонью.
– Горазда ты
Она демонстративно постучала пальцем по циферблату, намекая, что лежать в постели в восемь утра – верх безнравственности и распущенности.
Да, я деградировала в последнее время.
– А у меня опять свободный график.
– Неужели? И когда вы успели перевоспитать вашу зеленоглазую фурию? – поинтересовалась Нонна.
Она имела в виду мою начальницу Елену Аметистову. Получив в подарок от мужа, местного олигархика, журнал «Удачные покупки», прекрасная Елена принялась настойчиво муштровать рабов. И даже требовала от журналистов присутствия в редакции. Большей глупости представить себе было невозможно!
– Она сама потихоньку перевоспитывается. Нельзя не признать, Елена Викторовна – существо разумное, обучаемое и весьма трудолюбивое.
– К тому же красавица, – кивнула Нонна, снимая плащ и проходя на кухню. Там она включила чайник и полезла в холодильник.
– В общем, теперь я снова могу появляться в редакции лишь для того, чтобы сдать готовый материал. Классно, да? Позавчера, правда, Елена опять наехала на меня из-за…
– Ты слишком часто говоришь о ней, – перебила Нонна. – Похоже, она занимает все твои мысли.
Бизнес-леди уже ловко шинковала батон и колбасу, мастеря сандвич.
– Не все! Но частично – да. Когда женщина молода, умна, роскошна… Закончила Гарвард, представляешь, Гарвард! В общем, когда девица с глазами злобной рыси и фигурой богини становится вдруг твоим непосредственным начальником, то просто невозможно не думать о ней постоянно.
– Про Гарвард я уже слышала раз пятьсот, – пробормотала Нонна. – Он у тебя как гвоздь в печени. Покоя не дает. Ясное дело, ты-то таким образованием похвастаться не можешь.
– Нет! – с болью в голосе призналась я.
– Расслабься. Я тебя и такую люблю. Необразованную. Давай лучше кофе пить!
За три минуты, пометавшись по квартире ракетой со сбитой системой наведения, я успела умыться, почистить зубы, слегка одеться, отправить две эсэмэски, засыпать зерна в кофейный автомат, помыть чашки, скопившиеся в раковине после трудовой ночи, ответить на три звонка и сервировать стол. Не каждый выпускник Гарварда способен на такое!
Нонна придвинула к себе чашку, над которой поднимался ароматный пар. Я посмотрела на подругу и не удержала вздоха – невыносимо видеть ее одетой в черную «двойку». Всего несколько месяцев назад наряды Нонны слепили глаза и золотые украшения пригибали к земле ее дородный стан. Должно было случиться нечто ужасное, чтобы подруга сделала выбор в пользу черного цвета. И это
– Плохо выгляжу? – замерла с бутербродом в руке Нонна, услышав мой трагический вздох. – Не нравлюсь?
– Нет, просто… Теперь ты исключительно монохромна.
Подруга хмыкнула:
– Юля, я своими руками угробила любимого мужчину. Разве могу я после этого выглядеть как прежде?
– Конечно, это невозможно. Я понимаю. И мне страшно представить, какой мрак сейчас царит в твоем сердце.
– Да уж. Веселого мало, – согласилась Нонна. – Но обо мне не стоит беспокоиться. Я живучая, выплыву. А вот за твое психическое здоровье я серьезно опасаюсь.
– Думаешь, мне пора в психушку?
– А ты в зеркало на себя хотя бы иногда смотришь?
– Нонна! – возмутилась я. – Как тебе не стыдно! Ты выдрала меня из постели пять минут назад и хочешь, чтобы я выглядела как голливудская звезда после трех часов работы с личным парикмахером и стилистом? К тому же я спала всего ничего – статью дописывала. В шесть утра легла в кровать, а в восемь ты уже начала ломать мою дверь!
– Ничего я не ломала. Когда вы расстались с Никитой? Четыре месяца назад?
– Четыре! Скажешь тоже! Целых четыре с половиной, представь себе!
– И все это время ты кормишься надеждами, что Никита вернется. А лучше бы кормила организм круассанами. Тогда бы и не выглядела как тень этого… отца Гамлета.
– При чем тут Гамлет? Гамлета зачем-то приплела, – огрызнулась я. Ноннины слова больно ранили – и вовсе не потому, что мою внешность она оценила на два с минусом. А потому, что подняла руку на святое – на мою мечту о возвращении Никиты.
– За эти четыре месяца ты могла бы научиться жить без него. Вместо этого ты фантазируешь, рисуешь розовые картинки. А ничего не будет.
– А вдруг? Даже мама мне сказала: «Вдруг еще не все потеряно?»
– Маргарита Эдуардовна так сказала? – недоверчиво прищурилась Нонна.
– Да.
– Хм… Ну, не знаю… Раз она так считает… Не знаю.
Из всех людей, знакомых с Марго, нет ни одного человека, для кого ее слова не являлись бы весомыми. Моя мама – авторитет даже для такой самодостаточной личности, как Нонна. И если Марго считает, что у нас с Никитой есть шанс на воссоединение, как я могу ей не верить?
– Кстати, закрываю последний офис, – сообщила подруга, переключаясь с моих проблем на собственные. – «Вернхаусу» пришел конец. Теперь уже бесповоротно.
Всему в этой жизни приходит конец, причем хорошему – гораздо чаще и быстрее, чем плохому! Трагично оборвалась история любви Нонны и Романа – сложная, нервная, но яркая и необычная. Бесславно погибла фирма «Вернхаус» – удачное и рентабельное дитя моей подруги-предпринимательницы.
И все это в одночасье свалилось на бедную Нонну!
Как несправедливо!
– Закрываешь последний офис? – эхом отозвалась я. – Значит, сдаешься?
– А что делать? Но ты ведь знаешь – я сражалась изо всех сил!