Мужчина - модель для сборки

Ястребов Андрей Леонидович

В жизни разное бывает. Гуляет, к примеру, героиня К. Летте в ботанически безграмотной березовой роще, и приходит ей на ум примерно такое умозаключение: «Маменька была права – все мужики сволочи, а женщины страдалицы и ангелы». Посмотрит мужчина на женщину теплыми глазами и процитирует колючую фразу Дж. Барнса: «Мужчины циничнее женщин», а «женщины верят, пока не получат неопровержимые доказательства, что верить нельзя».

Трибуну нужно предоставить профессиональным женоненавистникам – парням из Д. Хэммета и Л. Селина: женщина – это «ревнивая, а также властная, избалованная,

недоверчивая, жадная, мелочная, бессовестная, вероломная, себялюбивая, короче – дрянь, ничтожная дрянь»; «Я-то знаю, на что годны женщины. Ты тоже знаешь, верно? Ни на что они не годны»; «У женщины вообще душа прислуги».

Все это звучит как-то категоричненько, гаденько и несуразненько. Выставлять такие силы обвинений против слабого пола все равно что против кролика танк снарядить. Видимо, судьба этих мужчин побила все рекорды мрачных ожиданий. Безусловно, это не жизненная позиция настоящего мужчины – это гроб с просроченным гарантийным сроком.

Нужно перестать многозначительно вращать глазищами и сыпать обвинениями, следует как-то все спокойно осмыслить и озвучить признание одного паренька из книжки М. Мэйсона «Что мужчины думают о сексе», который хоть и сбит с толку от общения с девушкой, но кое-что смыслит в философии жизни: «Ее шкала откалибрована не так, как моя. Она же девушка, у них шкала метрическая, в то время как у парней – английская».

Кто в большей безопасности от общения полов, безошибочно сказать нельзя. Самое стандартное сравнение древнее, как мир: «Женщина – собирательница, нежная хранительница очага. Мужчина – воин, убивающий диких животных». Звучит архаично. Что же, вслед за К. Летте подойдем поближе к современным реалиям: «Женщина постоянно задает себе Великие Вопросы Жизни: «Счастлива ли я? Удачен ли мой брак? Хорошая ли я мать?» Мужик думает совсем о другом: «Успею ли я потрахаться и прочистить карбюратор до ухода на работу?»

Пикировка цитатами, кажется, сошла на нет. Чу, а вот и парочка ответных реплик в исполнении М. Мэйсона: «…Вопреки всему, что вы, может быть, слышали, мужчины не делятся интимными подробностями о своих постельных похождениях. Женщины это любят».

Для мужчин «потчевать друзей мужского пола подробностями постельных сцен, позами и мерками не легче, чем слетать на Луну. Но можете быть уверены, что женщина рано или поздно, и скорее рано, чем поздно, умудрится рассказать подруге о всех подробностях сексуального общения».

Вполне очевидно (для женщин, конечно, очевидно), что все эти обвинения – обычный шахер-махер людей, которые и хотели бы о чем рассказать, а им просто нечего рассказывать.

Некоторые особи поглядят-послушают баталии-свары между полами, а потом возьмут да и с гордостью признаются: «…хоть я и мужчина, я обладаю пятью элементами женственности: я могу предстать в физическом обличье женщины, мне даны ее чувствительное сердце и ее способность к классификации; я столь же успешно сочетаю подсознательное и бессознательное и обладаю ее склонностью к дискриминации. Всю мою жизнь я, подобно женщине, могу сосредоточить вокруг двух центров притяжения, и центры эти – субъект и обстоятельства». Во как сказано! Кстати,

абсурдистом Ф. Аррабалем сказано. Ни много ни мало. Можно, конечно, допустить, что подобные признания исходят от мужчин, надушенных экзотическими духами, которым даны названия рискованных эмоций. Ну и что из того?!

Что из того, что он не из тех твердокаменных мужчин, которые выпрямляются на экране во весь свой голливудский рост и, не вынимая сигареты из зубов, небрежно цедят: «Это вы мне?» Он не смельчак. С очень плохим слухом. Но как тонко уловил природу женщины.

Что же, весьма неплохая бодрая прелюдия к разговору о тебе и твоих новых избранниках.

Уж двадцать минуло

Урок психологии. Встречи и огорчения

Однажды ты придешь домой, взбудораженная, в растрепанных чувствах. Грудь взволнованно вздымается. С порога впопыхах объявишь громко и чуть опасливо: «Я люблю его, я люблю его, не отговаривайте меня, я готова бежать с ним хоть на край света!»

Такой смелости ты за собой еще не замечала, просто сейчас влюбилась. Твое состояние по симптомам напоминает смесь енотовой чумки и гофмановских фантасмагорий.

Молодец! Вот это и называется настоящим чувством! Беги именно на край света, но только к вечеру возвращайся. Разговор есть…

…Ну, что же, маленькая сентиментальная распутница, поговорим?!

Уж очень ты мечтами «про это» впечатлилась. Торопишься, непоседливая нетерпеливица, срочно полюбить. Можно, конечно, поступить по-девчачьи безответственно, отдаться на милость случая и подождать, какую козью морду покажет судьба. Можно сделать иначе. Не торопиться и, прежде чем решиться на что-либо, кое-что обсудить.

Так будет надежнее. Как-то боязно отпускать тебя на край света без напутственного предостережения.

Для начала следует подвести баланс прожитого, обратившись ко всякого рода литературным предшественницам, хотя бы к героине Х. Мураками: «Уже двадцать… чувствую себя как дура. Я еще не готова к этому возрасту. Странное состояние. Будто меня вытолкнули».

Ты не замужем. Было многое. Любовь. Иногда много любви. Возможно, брак. Вероятно. Некоторые подружки выскочили замуж и родили. Ты откуда-то узнала, что роженицы после двадцати трех лет уже не именуются молодыми. Тебе смешно, обидно и боязно.

Что же происходит?! Подбери себе причину.

Кто-то из страха, карьерных хлопот или бессодержательной мечтательности не озаботился связать свою жизнь хоть с кем-то.

Кто-то поторопился на острие любовной доверчивости и самообольщения выстроить замок обманутых надежд. Не вышло.

Кому-то вздумалось превратить легкомысленный эксперимент во что-то впечатляющее и шоковое. Удалось. Результат тот же, плачевный.

Как часто казалось, что жизнь расписана, планы счастья сверстаны. А затем все шло совсем не так, как намечалось и мечталось. В итоге – усталость от бесплодных надежд вперемешку с тоской и что-то похожее на цирковое действо с дрессированными кротами, представляющими трагического Шекспира.