Мужчина моей судьбы
Шрифт:
Плыла…
Плыла…
Плыла…
Забыла обо всем: кто я, где я… Все это больше не имело значения. Осталась только одна мысль — «надо плыть». И одно острое чувство — ощущение надежной руки на моем теле.
Как мы выбрались на берег, помню смутно. Руки тряслись, голова кружилась, а мышцы сводило судорогой. Задыхаясь, опустилась на колени. Вода стекала по лицу, заливала глаза, и я долго, до спазмов в желудке, выплевывала и выкашливала ее. Потом стало легче.
Сползла на песок, упала на спину и затихла, глядя в небо.
Отдышавшись немного, повернула голову туда, где лежал Рэм, и натолкнулась на пристальный встревоженный взгляд.
— Мири…
Несколько секунд мы, не отрываясь, изучали друг друга — жадно, внимательно, а затем, словно что-то толкнуло изнутри, одновременно потянулись вперед, яростно вцепляясь в плечи… Сплетая руки… Тела…
Мы словно сошли с ума. Целовались… целовались… целовались… Проваливались, растворялись один в другом. Тонули… Уже не в реке — в наслаждении. Жизнью. Страстью. Неистовым биением сердец.
Мы живы. Живы…
В прикосновениях Саллера, в его поцелуях не было и следа нежности. Руки хищно, почти грубо впивались в спину, язык резко врывался в рот, сплетаясь с моим языком. Я остро ощущала каждую ласку, жар обжигающе горячих пальцев на прохладной влажной коже, тяжесть его тела, рваные движения бедер, которые снова и снова вжимались в мой живот — сильно, требовательно. И сама приникала к мужчине, в нетерпении кусая его губы.
Сейчас я нуждалась именно в этом. Не в мягкости — в исступленной одержимости. Чтобы прийти в себя и, наконец, поверить: я не погибла. Я есть. Я существую.
Герцог навис сверху, подминая меня под себя. Запустил ладонь в волосы, подхватил другой под ягодицы, сжал, притягивая поближе… Тело неожиданно отозвалось острой болью, и я дернулась, не сдержав глухого стона.
Проклятые синяки.
Рэм тут же отстранился, тяжело дыша.
— Прости… — Нахмурился, разглядывая меня. Ласково, почти невесомо коснулся щеки, ключиц, рук, обводя подушечками пальцев ушибы и кровоподтеки. — Тебе плохо, а я… Прости.
Снова перекатился на спину и замер.
В воздухе повисло молчание.
Эйфория от того, что мы спаслись, постепенно проходила. Адреналин уже не бушевал в крови, сердце сбавило свой бешеный ритм и билось ровнее. Начался откат, а вместе с ним — озноб, но не от пережитого стресса, а из-за банального холода. Мокрая одежда противно липла к груди и спине, вызывая зябкую дрожь. Со спутанных волос все еще капала вода, песок острыми крупинками колол израненные руки, а тело ломило так, словно меня на бешеной скорости прокрутили в огромной центрифуге. Раза два. Для надежности.
Мда… Не так я себе представляла наше свидание. Неромантично все как-то выходит. Теперь для полноты ощущений не хватает еще воспаление легких заработать. Саллер — маг, у него с регенерацией все в порядке, скоро сам
— Скоро совсем стемнеет. Тебе нельзя здесь оставаться, — герцог будто прочитал мои мысли. Решительно поднялся, гибким движением перетекая на ноги. — Неподалеку есть охотничий домик, там можно привести себя в порядок, отдохнуть и дождаться утра. Думаю, завтра нас найдут.
Он помог мне встать. На мгновение привлек к себе, скользнул ладонью по спине и тут же подхватил под локти, бережно поддерживая.
— А тебе не удастся связаться со своими людьми и сказать им, где мы? С Вильмом, например, или Дильфором? Вы ведь в крыле это умеете?
— Нет… — Саллер как-то странно замялся, отводя взгляд. — Королевский лес накрыт особым антимагическим куполом. Во время охоты на этой территории теряют силу все заклинания, не открываются порталы и не действует дальняя связь. Тем более, нас унесло довольно далеко от того места, где ты упала.
— А когда…
— Защита рассчитана на несколько дней и спадет завтра к вечеру. Так что придется тебе немного поскучать в моем обществе, — он криво усмехнулся. — Не беспокойся. Уверен, нас найдут гораздо раньше.
Именно об этом я и волновалась — что нас обнаружат до того, как мы успеем поговорить, и опять растащат в разные стороны. Меня сдадут лекарям, а Саллера снова нагрузят государственными делами. Очень важными и срочными, разумеется.
Прежде, чем мы двинулись в путь, герцог, отвернувшись, попросил меня снять платье.
— Высушить его сейчас не получится, но стоит хотя бы отжать.
С удовольствием стащила с себя сырую одежду, и Рэм, прихватив ее, скрылся в кустах. Пока мужчина отсутствовал, скинула туфли и вылила из них остатки воды. Потом попыталась хоть как-то привести в порядок волосы — правда, безуспешно.
Сбоку послышался ехидный смешок. Быстро обернулась и успела заметить, как легко качнулась ветка дерева, растущего у самого берега. Зашелестели листья, громко закричала какая-то птица, и все стихло. Ни звука. Ни движения. Через минуту стало казаться, что все это мне просто привиделось. А тут и мой спаситель вернулся.
С тудом заставила себя снова натянуть сырую обувь и влажную, рваную тряпку, которая еще совсем недавно выглядела изысканным нарядом. Другого выхода все равно не было.
— Мири, как ты себя чувствуешь? Идти можешь?
— Попробую…
Сделала осторожный шаг, пошатнулась, и меня тут же подхватили на руки.
— Я понесу, — объявил Рэм не допускающим возражений тоном.
А я и не думала сопротивляться. Надежные, почти родные объятия — в них было так спокойно и уютно. Пусть только попробует от меня избавиться, даже если попросит, не слезу. Вот только совесть никак не желала угомониться, и все ворчала, что герцог тоже очень устал.