Мужчина на блюдечке, или Будет всё, как ты захочешь

Шилова Юлия Витальевна

– А ты с мужем пока не развелась? – перебила я Любу.

– Я с мужем еще год назад порвала, – ответила мне она. – Так вот, Мербек, в отличие от русских мужчин, не испугался моих детей и подошел ко мне познакомиться. Понимаешь, он предложил мне серьезные отношения, несмотря на то что у меня их двое. Ведь в России все мужики словно с ума сошли. Им подавай невест только с квартирой и только бездетных. А взамен они могут предложить себя в обнимку с бутылкой чего-нибудь горячительного. А Мербек обрадовался моим детям. Он сказал, что если бы у меня их было трое или четверо, то он бы меня еще больше любил. Мне такого в жизни никто не говорил, – прослезилась Люба.

– Конечно, Мербек детям обрадовался! Ему их все равно не растить – не обувать, не одевать, не кормить. Нехай бегают.

Люба вновь пропустила мимо ушей мое колкое замечание и продолжила дальше:

– В первую мою поездку у нас с Мербеком даже близости не было.

Он же не может ко мне в бунгало прийти – дети все-таки. Да и он не один, а с кем-то из ребят из анимации в номере живет. Я, быть может, и на пляже даже согласилась бы заняться любовью, но Мербек мне не предлагал. Он как-то больше с моими детьми играл. У нас с ним все было на уровне флирта – у меня еще такой красивой сказки никогда не было. А перед самым отъездом Мербек взял меня за руку и сказал всего одну фразу: «Если бы у меня была такая спутница жизни, как ты, то я бы был самым счастливым человеком на этой земле». И вот, я детей отвезла, посидела месяц в своем Тамбове и поняла, что без него жить не могу. А ведь мы даже телефонами не обменялись. Ни телефонами, ни адресами. Я накопленные деньги с книжки сняла и вновь в этот отель поехала. Выхожу из автобуса, а ноги дрожат от волнения, и сердце выпрыгивает из груди от страха. Думаю, вдруг он забыл про меня? Ведь между нами ничего не было. Признаться честно, я ехала вся в сомнениях. Я не богата, а отель-то ведь такой дорогой. Страшно такие деньги выбрасывать, второй раз за сезон ехать. Первый раз-то детей вывезла, это понятно. Хотелось им показать пятизвездный отель, аква-парк и детский мини-клуб. А вот когда я во второй раз через месяц поехала, совсем одна, все мои родственники и знакомые как-то отнеслись к этому слишком подозрительно, словно чувствовали, зачем я еду. И вот я с вещами Мербека случайно прямо у стойки администратора встречаю. Так он меня увидел, встал на колени и пополз ко мне. А я стояла и плакала, потому что передо мной еще ни один мужчина в жизни не стоял на коленях, даже бывший муж, который настрогал мне двоих детей, свалил в неизвестном направлении и вообще не подает никаких признаков жизни. Ему совершенно безразлично – сыты ли дети, здоровы ли и вообще как они живут. Поэтому я, когда увидела, как Мербек на коленях ко мне ползет, заплакала, как маленькая девочка, а все отдыхающие, присутствовавшие при этом, громко захлопали в ладоши. Мне казалось, что посмотреть на нас сбежался весь отель. Мы уже второй день вместе. У меня такой страсти еще никогда в жизни не было: я о ней только читала в книгах и видела по телевизору. Вот такая неземная, девочки, бывает любовь, – закончила свой рассказ Люба.

– То, что он на колени встал, – так это вполне объяснимо, – попыталась вразумить я новую Танькину знакомую. – Он же по профессии аниматор.

– И что? – не поняла меня та.

– Аниматор – тот же актер, он привык постоянно перевоплощаться. Поэтому изобразить неземную страсть для него – раз плюнуть. Мербек был так рад твоему приезду еще и потому, что, скорее всего, играет в тотализатор. Тут это очень развито.

– А при чем тут тотализатор? – в один голос спросили меня Люба и Таня.

– При том, что тотализатор, – это очень прибыльный бизнес. Многие турецкие донжуаны спорят на какую-нибудь русскую девушку: вернется она в этот отель или нет? Ставки всегда варьируются, да и деньги на кону немалые. Часто в тотализаторе участвует весь отель. Если девушка возвращается, тот, кто на нее ставил, срывает хороший куш. Аниматоры и прочее турецкое барахло в виде барменов, гидов, поваров – все очень болтливые. Когда мы с кем-то из них спим, то нам кажется, что про это никто не знает. На самом деле это не так – уже утром весь обслуживающий персонал в курсе, кто и где переспал с русской, в какой позе и сколько раз. Любят они обсуждать все это в самых мельчайших подробностях. Я это все к тому говорю, что ты, Люба, на курорт с двумя детьми приехала и все знали, что Мербек тебе симпатизирует, но с тобой не спит. Вот он на тебя и поставил. Видимо, ставки были хорошие. Никто не верил, что ты оставишь двоих детей и через месяц уже приедешь одна. А на коленях он к тебе полз от радости, что выиграл неплохие деньги. А ведь тебя сгубила всего одна фраза, в которой он намекнул, что хотел бы в дальнейшем рядом с собой видеть такую жену, как ты.

– Ерунда это все, – отмахнулась от меня Люба.

– А я не настаиваю, чтобы ты мне поверила. Зачем? Ведь у тебя же любовь, а когда женщина любит – до нее вряд ли можно достучаться, пока жареный петух не клюнет.

– Наташа, ты совсем в любовь не веришь? – спросила меня немного разозленная Люба.

– В турецкую жаркую любовь – нет.

– А что, в русскую, что ли, веришь?

– Видимо, и в русскую тоже нет.

– Наши же мужики летают в Таиланд! Так чем мы хуже? – засмеялась новая Танькина знакомая. – Вот мы и мстим им за Таиланд. Только мы спим с турецкими мужчинами, а они – с

мужиками, переделанными в женщин. Вот где позорище! Мне один знакомый рассказывал: поехал на курорт в Таиланд и, как все наши русские мужики, захотел попробовать экзотики. Пошел на набережную и за копейки, по нашим меркам, снял себе симпатичную эффектную тайку. Пришел к ней в комнату, чтобы провести ночь. Стал ее раздевать, а когда юбку задрал, то увидел, что это мужик. У него хозяйство по колено висит. Он себе груди сделал, а все остальное на месте оставил. Так мой знакомый пулей оттуда выскочил, чуть инфаркт не получил. Это его уже позже научили, что всех этих местных красоток надо вычислять по размеру ноги. Если нога тридцать шестого размера, то это женщина, а если сорокового и больше – переделанный мужик. Так многие наши соотечественники попадают впросак. Я это все к тому говорю, что почему нашим мужикам в Таиланде гулять можно, а нам в Турции нельзя?! Чем мы хуже? У нас же равноправие.

– Тоже мне нашла, что сравнивать, – вырвалось у меня. – Мужики в Таиланд съездили, тайку поимели ради интереса, вернулись домой и забыли. А наши женщины так просто забыть не могут. Мужики после Таиланда свои раны не зализывают, как наши тетки после Турции. Турки любят женщин с детьми, – я многозначительно посмотрела на Любу. – И замужних, – я перевела взгляд на Таню. – С ними мороки меньше. Они не будут претендовать на что-то серьезное, докучать своей ревностью, подозрительностью и любовью. В Турции наши женщины просто сходят с ума, потому что на фоне серых будней все впечатления тут кажутся особенно яркими. Сейчас наши женщины едут на курорт, а закончится сезон – и турки уже полетят к ним на зимовку и на русские борщи. Перед этим они поскребут по своим карманам, дабы набрать денег на билет, но если не наберут – ничего страшного, наши русские женщины обязательно им помогут. Ведь нас всегда отличало самопожертвование во имя любви. Тем более, турки – это большие мастера по запудриванию мозгов. Рядом с турком любая женщина может почувствовать себя королевой. – Я немного помолчала, но, увидев, что подруги внимательно меня слушают, добавила: – Если вы думаете, что турки к нам хорошо относятся и нас любят, то вы глубоко ошибаетесь. На самом деле они нас презирают и считают скупердяйками. Мы никогда не здороваемся, почти не улыбаемся и скупимся на чаевые. Они не любят нас за то, что в нас нет патриотизма. Да и не только турки, но и мужчины других национальностей. Как нас можно любить, если мы сами себя не любим? Ведь что сейчас творится: русский ненавидит русского! Жизнь в нашей стране никогда не станет лучше и чище, если не поймем, что мы – единая нация, и не начнем по доброму относиться друг к другу.

– Это что, лекция? – устала меня слушать Люба.

– Совсем нет. Жизненные установки.

– Ты что, нам отечественного производителя пропагандируешь, что ли? – вновь поинтересовалась Люба. – А какой от него толк? Он только детей умеет строгать, не имея при этом никакой ответственности.

– Можно подумать, что у твоего Мербека есть какая то ответственность!

– Он меня, между прочим, про детей спрашивает. Звонила ли я им и как они себя чувствуют?

– Конечно. Уж что-что, а создавать видимость беспокойства они умеют. Люба, считай, что у тебя появился третий, самый главный ребенок, который будет требовать у тебя самый вкусный кусочек и самое большее количество времени.

– Он ничего у меня не требует, – тут же возразила Люба.

– Пока не требует. Лиха беда начало. У всех все так же безоблачно начиналось.

Люба покачала головой – мол, я не права – и заговорила как можно тише:

– Ой, девочки, я больше всего знаете чего боялась?

– Чего?

– Ну, переспать с Мербеком. Он же турок, понимаете?

– И что?

– Как что? Я же никогда с турком не спала. Я думала, что они в постели не такие, как наши мужики. Мне казалось, что они там даже устроены как-то по-другому.

– У них там все, как у наших. Две руки, две ноги, одна голова, да и хозяйство тоже одно.

– Не знаю. – Люба заметно смутилась. – Все-таки турок.

– Турок – это просто человек другой национальности, только и всего. Так что он не может быть по-другому устроен. Он же не хомяк какой, а человек.

– Я это поняла после того, как с ним переспала.

– А до этого ты думала, что он – бобер, хомяк или кролик? – прыснула я со смеху.

– Что-то вроде того, – пробурчала себе под нос Люба.

– А я все равно Халила люблю, – напомнила о себе Танька. – Даже несмотря на то, что он сволочь.

– Я тоже любила одну турецкую сволочь, и финал этой любви тебе хорошо известен, – напомнила я ей.

– И все же я ничего не могу с собой поделать.

Мне показалось, что еще немного – и у Таньки начнется настоящая истерика.

– Если даже они нам врут и их души не с нами, то мы будем пользоваться их телами! – в сердцах обратилась она ко мне.

– Не забывай, что турки будут пользоваться и твоей душой, и твоим телом.