Мужчина на одну ночь
Шрифт:
Аманда зачарованно смотрела на него. Казалось, что в ярком свете огня его природная уверенность уравновешивалась чем-то, чего она раньше не замечала: безграничной целеустремленностью. Она в полной мере осознала, что такой человек способен уговаривать, улещать, спорить, а может, запугивать и угрожать всякому, кто встанет на пути к тому, что он желает. Наполовину ирландец… вряд ли благородного происхождения, несмотря на внешность и осанку… должно быть, ему пришлось одержать немало побед, чтобы подняться на такую высокую ступень. Девлин наверняка усердно работал и многим жертвовал. Не будь он только таким самонадеянным, дерзким, спесивым
Аманда сухо улыбнулась и пожала плечами:
– Я с самого начала знала, как мало шансов получить хотя бы еще десять фунтов. У авторов нет средств заставить издателя отчитаться за прибыли. Я вполне ожидала, что мистер Стидмен заявит о полном неуспехе книги, независимо от того, каким тиражом она разошлась бы.
Лицо Девлина неожиданно стало бесстрастным.
– Десять фунтов – неплохая сумма за первый роман. Однако теперь ваше произведение стоит куда больше. Но, по-видимому, мне трудно ожидать от вас готовности сотрудничать, если только я не предложу значительную сумму за «Ненастоящую леди».
Аманда подлила себе чая, изо всех сил стараясь казаться равнодушной.
– Интересно, какую сумму вы считаете значительной?
– В интересах справедливости и надеясь на дальнейшую совместную работу, я готов заплатить пять тысяч фунтов за права публикации «Ненастоящей леди» в виде романа с продолжением, а потом и трехтомным изданием. Я также выплачу всю сумму авансом, а не помесячно.
Джек вопросительно изогнул бровь.
– И что вы на это скажете?
Аманда едва не уронила ложку, но все же умудрилась сделать вид, будто размешивает сахар. Мысли, словно вспугнутые пташки, метались в голове. Пять тысяч… это почти вдвое больше, чем гонорар за последний роман. И все это за книгу, требующую не столь уж значительных переделок!
Она почувствовала, как сердце нетерпеливо толкается в грудную клетку. Предложение кажется слишком выгодным, чтобы быть правдой… если не считать, что она потеряет уважение коллег, если книга будет опубликована выпусками.
– Пожалуй, над вашим предложением стоит подумать, – осторожно заметила она, – хотя мне претит слава романиста, выпускающего дешевые поделки.
– В таком случае позвольте дать вам еще немного пищи для размышления, мисс Брайерз, а именно, привести некоторые числа. Насколько мне известно, последняя ваша книга разошлась тиражом в три тысячи экземпляров…
– Три с половиной, – чуть поспешнее, чем следовало, поправила Аманда.
Девлин кивнул, приподняв в улыбке уголки губ.
– Впечатляющая цифра для трехтомника. Однако, если вы позволите мне опубликовать роман выпусками, по шиллингу за каждый, первоначальный тираж составит десять тысяч экземпляров, и я уверен, что в следующем месяце цифра удвоится, а к последнему выпуску составит шестьдесят тысяч. Нет, мисс Брайерз, я не шучу, в делах нет места розыгрышу. Вы, разумеется, слышали о молодом Диккенсе, репортере «Ивнин кроникл»? Он и его издатель Бентли продают каждый месяц по сто тысяч выпусков «Записок Пиквикского клуба».
– Сто тысяч, – медленно протянула Аманда, не в силах скрыть изумления. Разумеется, она, как всякий грамотный человек в Лондоне, была знакома с мистером Чарлзом Диккенсом и его романом, очаровавшим публику живостью и юмором.
– Я не прошу, чтобы вы кому-то подражали. И хочу опубликовать роман с продолжением, написанный в вашем стиле, мисс Брайерз… что-нибудь серьезное и романтическое. И даю слово, публика будет восторгаться «Ненастоящей леди» так же горячо, как и юмористическими романами.
– Но вы не можете гарантировать ничего подобного, – возразила Аманда. Белые зубы Девлина блеснули в мгновенной улыбке.
– Нет. Но готов рискнуть… вместе с вами, естественно. Хотя вы получите свои деньги, независимо от того, будет иметь успех книга или нет… и сможете весь остаток дней своих посвятить трехтомным романам, если пожелаете.
И не успела Аманда опомниться, как он наклонился над ней, опершись руками о подлокотники красного дерева. Она не могла подняться, не прижавшись к нему всем телом, и чувствовала, как его ноги придавили шелк ее юбок.
– Скажите «да», Аманда, – уговаривал он, – и вы никогда об этом не пожалеете.
Аманда вжалась в жесткую спинку кресла. Обезоруживающе синие глаза Девлина сияли с безупречно красивого лица, казавшегося произведением искусства. И все же в нем не было ничего аристократического. Он словно излучал приземленность, чувственность, которые было невозможно игнорировать. Если он и напоминал ангела, то, пожалуй, падшего.
Кровь загорелась в жилах Аманды и запульсировала в висках. Она вдохнула его опьяняющий запах, тот мужской, пряный аромат, который навечно запечатлелся в ее памяти.
Его близость мешала связно мыслить. Осталось лишь одно желание: прильнуть к нему и запустить руки под сорочку. Она вдруг осознала, смутно, с ироническим отчаянием, что встреча с ним ни в малейшей степени не приглушила ее физических потребностей.
Если она примет предложение, значит, будет видеться с ним, говорить и попробует скрыть свою предательскую реакцию. Что может быть больше всего достойным жалости и смехотворным, чем сексуально неудовлетворенная старая дева, преследующая красавца мужчину? До зубной боли заезженный сюжет водевилей и комедий. Нельзя ставить себя в такое положение.
– Боюсь, ничего не выйдет, – объявила Аманда, как ей казалось, решительным тоном. Но вместо этого вышел какой-то младенческий лепет. Она пыталась отвернуться, но он стоял слишком близко.
– Я… я не могу обманывать ожидания моего нынешнего издателя, мистера Шеффилда.
Его тихий смех прозвучал не слишком одобрительно.
– Поверьте, – фыркнул он, – Шеффилд слишком умен, чтобы полагаться на преданность автора. Вряд ли его удивит ваше отступничество.
– Намекаете на то, что меня можно купить, мистер Девлин? – прошипела Аманда.