Мужчина на одну ночь
Шрифт:
– На твоем месте я бы не стала нервничать, – спокойно заметила Клер. – У нас тихий, спокойный город, и я уверена, что тебе ничто не угрожает. Думаю, что хулиганы, если они и есть, не решатся сорвать праздник.
– Кстати, о празднике. – Ванесса оживилась, забыв о хулиганах. – Ты будешь выставлять какие-нибудь новые картины?
– Да. Завтра вечером я представлю работы нового художника.
– Вот как? – Актриса почему-то заволновалась. – А я как раз хотела помочь тебе… Видишь ли, у меня есть репродукции, которые ты можешь продать.
– Ты говоришь о работах Невады? – уточнила Клер.
– Да,
Клер медлила с ответом: ей не хотелось обижать потенциальную покупательницу. Присутствие Ванессы Трент в салоне на открытии фестиваля, безусловно, стало бы прекрасной рекламой ее бизнеса. Но рисковать было нельзя.
– Боюсь, я не смогу выставить их. Неваду теперь представляет Ловелл Хопкинс. Ты слышала о нем? У него салон на противоположной стороне площади. Обратись к нему.
Ванесса обиженно надула губы.
– Клер, мы же с тобой подруги, а Ловелла я едва знаю.
«Все-таки она – плохая актриса», – подумала Клер. Похоже, Ванесса уже предлагала Хопкинсу свои гравюры. Но он давно занимался этим бизнесом и был слишком расчетливым дельцом, чтобы рисковать своей репутацией ради продажи сомнительных работ.
Вообще-то, Клер удивилась, узнав, что Хопкинс согласился работать с Невадой. Впрочем, в последнее время этот пятидесятилетний мужчина часто удивлял окружающих. Все началось с того, что он женился на Стейси – женщине, которая была вдвое моложе его. Хопкинс обычно провожал жену в какой-нибудь бар, выпивал свой коктейль, а затем уходил домой, оставляя ее там одну. Кстати, Клер видела их за соседним столиком в ту ночь, когда Сет пригласил ее на концерт «Флэш и Расти рутс».
– Извини, Ванесса, но я не смогу помочь тебе. На рынок попало слишком много работ Невады, в подлинности которых я сомневаюсь.
– Как ты можешь говорить, не видя их?
– Даже если бы я увидела их, то не смогла бы определить, подделан сертификат подлинности или нет. В наши дни лазерное сканирование настолько совершенно, что запросто можно скопировать документ и подпись автора. Необходимо специальное оборудование, чтобы отличить подделку от оригинала. Вот почему я имею дело только с подлинниками. Уголь, акварель, масляные краски – но не репродукции!
– Ты хочешь сказать, что Дункан обманул меня? – В голубых глазах Ванессы засверкали гневные огоньки. – Он бы никогда не пошел на такой шаг! Он обожал меня!
– Я это знаю.
Ванесса, безусловно, принадлежала к тому типу женщин, которые кружат мужчинам головы. Оставалось удивляться, как Моррелу удалось одурачить так много людей. Видимо, он обладал каким-то особым, магическим обаянием, и поэтому люди полностью ему доверяли.
– Ванесса, если ты хочешь продать свои репродукции, то отвези их на экспертизу в Институт искусств в Санта-Фе. У них есть аппаратура, с помощью которой можно проверить подлинность сертификата. Там тебе выдадут соответствующее свидетельство.
– Хорошая мысль, – Ванесса развернулась и стремительно направилась к выходу.
Актриса так спешила, что не заметила Зака Коултера, выходившего из машины. Клер уже жалела, что попросила Сюзи позвонить шерифу и сообщить о бородатом незнакомце. Ей не хотелось, чтобы Зак беспокоил Пола Уинфри: не каждый день в ее салоне появляется одаренный художник. Даже если Пол и был тем
Она же постарается как можно скорее забыть о случившемся. Жаль, что пришлось рассказать об этом Заку Коултеру.
Зак быстро вошел в салон, одним пальцем сдвигая ковбойскую шляпу со лба. «Как ковбой на картине, – подумала Клер. – Только без букета в руках».
– Где этот тип с бородой? – воинственно спросил он, обводя взглядом зал.
– Только что ушел, но это была ложная тревога, – ответила Клер. – Я уверена, что это не тот незнакомец, которого мы ищем.
Лобо и Люси выбежали из задней комнаты, когда услышала голос Зака.
– Почему ты думаешь, что это не он?
Зак облокотился на витрину с ювелирными изделиями и погладил Лобо по голове. Его оценивающий взгляд не отрывался от лица Клер. Она смутилась и опустила глаза, но потом, поняв, что последнее время слишком часто рассматривает свои туфли, гордо вскинула голову.
Глаза Зака были голубыми, как небо над горами, но пролегшие под ними тени говорили, что он не просто устал, а чертовски измотан. Клер заметила у его левого глаза небольшую ссадину, которой вчера еще не было, и разбитые костяшки пальцев на одной руке.
– Я слышала, что какие-то хулиганы избили Бэма Стегнера.
– Ему поставили пару синяков и разбили челюсть, – ответил Зак. – Наверное, повздорил со своими дружками.
– А мне почему-то кажется, что это твоя работа.
– Моя? – Зак озорно, по-мальчишески улыбнулся. – Неужели ты думаешь, что я способен на такое?
В этот момент глаза Клер встретились с его взглядом, и весь мир перестал существовать для нее. По-прежнему с шумной площади доносились голоса и смех, в воздухе витал запах жареного хлеба, но все эти звуки и ароматы были где-то за пределами ее сознания. Когда Зак был рядом, она обо всем забывала.
Он снова одарил ее обворожительной улыбкой, и ей пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не улыбнуться в ответ.
«Возьми себя в руки, Клер!» – мысленно твердила она, понимая, как опасно утратить остатки самообладания и поддаться этому запретному влечению. Для женщин, подобных Ванессе Трент, и для таких мужчин, как Зак Коултер, секс был игрой. Клер вспомнила, как Зак дразнил ее и угрожал шантажом, чтобы добиться желаемого. Для него любовная связь была развлечением, которое его ни к чему не обязывало, но Клер никогда не разграничивала секс и любовь. Она могла сблизиться с мужчиной только в том случае, если у нее возникало к нему чувство.
Что же касается Зака, он, очевидно, вообще не знал, что такое любовь. После возвращения Зака в город Клер видела его несколько раз с разными женщинами, но, судя по всему, он ни с кем встречался постоянно. О нем ходили самые невероятные слухи. Большинство жителей Таоса считали, что Зак – копия своего отца, а Джек Коултер был известен своими любовными похождениями. Впрочем, ее отец тоже всегда говорил, что она как две капли воды похожа на мать, но Клер не была с ним согласна. Она считала, что каждый человек обладает собственной индивидуальностью и, наверное, нельзя так буквально сравнивать Зака с отцом. Однако невозможно было не признать, что он обладает такой же сексуальной притягательностью…