Мужчина не моей мечты
Шрифт:
В голосе мэссера звенел лед, но его матушка лишь небрежно повела плечами. Мол, откуда мне знать, какие мысли бродили в голове этого странного человека.
— Когда?
— Десять дней назад. Роэм, дорогой, я…
Договорить Дальмира не успела. Второй раз за утро дверь широко распахнулась, и в комнату ворвался взъерошенный Леом.
— Ваша светлость, — метнулся он к Саллеру, — там… там…
«Там» был Трэй. Мой муж все-таки очнулся, причем в самый подходящий момент, и теперь Дильфор через помощника уведомлял
Когда подмастерье, захлебываясь словами и от возбуждения пританцовывая на месте, выпалил потрясающую новость, первой отреагировала Аниаш. Подхватилась и бросилась к дверям с таким видом, что, встань перед ней сам Танбор смела бы с пути. Впрочем, графине никто и не пытался помешать.
Саллер, ни слова не говоря, быстро двинулся следом, хотя настичь рвущуюся к цели мать оказалось нереально. Мы с герцогиней поспешили вдогонку. За нами, немного поколебавшись, последовала Истель. Вряд ли девушку так уж интересовало здоровье Ольеса, скорее всего, она просто не захотела оставаться в столовой одна.
В комнате графа собрались, кажется, все маги лекарского крыла. Дильфор сидел возле Трэя и сосредоточенно водил ладонями над его телом. За действиями мастера, не отрываясь, следил стоявший неподалеку Адальтей. Рядом со старшим помощником громко сопел Леом. Из-за его спины выглядывал второй подмастерье — Ирем, к которому жалась комкавшая на груди ткань платья Ниава.
— Пипи, родной! — Взволнованная Аниаш устремилась к постели сына.
Обогнула Ниаву, резко оттолкнула Леома. Адальтей сам благоразумно шарахнулся в сторону. Хорошо, что Дильфор успел закончить и уже поднимался.
В глазах свекрови блестели слезы, на щеках горел лихорадочный румянец, всегда безукоризненно уложенные волосы растрепались, но ей явно было все равно, как она выглядит и что скажут посторонние. Сейчас для этой женщины в целом мире существовал только ее ребенок.
— Счастье мое… — Она почти упала на кровать и склонилась над растерянно хлопающим ресницами сыном. — Ты вернулся… вернулся ко мне.
Трэй еще шире распахнул прекрасные ярко-голубые глаза, хорошо знакомые мне по воспоминаниям Мири, с ужасом вжался в подушки, даже попытался отползти, и выдавил срывающимся, сиплым после долгого молчания голосом:
— Кто… вы?..
На лице Аниаш отразилось непонимание, сменившееся удивлением, а затем настоящим ужасом. Она ахнула, прижала к губам ладонь и беспомощно оглянулась на сестру, у которой привыкла искать поддержку. А Ольес, не обращая больше на мать никакого внимания, чуть наклонился в сторону, чтобы видеть всех присутствующих, и недоуменно вопросил:
— Где… моя… жена?..
Его взгляд обеспокоенно перебегал с одного ошарашенного лица на другое, пока не остановился на мне. Только тогда мужчина заметно расслабился и,
— Мири…
Его рука дрогнула, потянулась в мою сторону, но тут же бессильно упала на одеяло.
Подмастерья попятились и расступились, пропуская меня вперед, а я все медлила. На краю постели застыла полумертвая от шока Аниаш — не хотелось беспокоить несчастную мать, тем более просить ее подняться.
— Мири?.. — повторил «муж» уже более тревожно. Высокий лоб прорезала хмурая складка.
— Ступай к нему, девочка. — Неожиданно перейдя на «ты», легонько подтолкнула меня в спину Дальмира и сама первая шагнула к кровати.
— Ани… иди ко мне, сестренка, — мягко потянула она за руку впавшую в прострацию родственницу.
Та словно только этого и ждала. Встрепенулась, вскочила на ноги, прильнула к герцогине и залилась слезами.
— Бедная моя, бедная… все уладится… обязательно… — Старшая сестра нежно обняла младшую и, нашептывая ей на ухо что-то утешительное, увела к креслу в углу, а я заняла освободившееся место.
«Муж», как и в первую нашу встречу, тут же сцапал мою руку, удовлетворенно вздохнул, опустил веки и, судя по всему, опять собрался отключиться.
— Ваше сиятельство, ни в коем случае не давайте ему лишиться чувств, — настойчиво вмешался Дильфор и начал выделывать какие-то замысловатые пассы над головой Ольеса. — Держите… во что бы то ни стало держите. Мне осталось совсем немного, но все это время ваш супруг не должен терять сознания.
Легко сказать — «держите»… А как?
— Трэй, — позвала негромко. — Ты меня слышишь, Трэй?
Он ничего не ответил. Но губы чуть заметно дрогнули, а прохладные пальцы слегка сжали запястье. Уже что-то…
— Не уходи, — попросила торопливо. — Мне без тебя, знаешь, как плохо?..
Я бормотала первое, что приходило на ум. Лишь бы не молчать, не останавливаться — пока ладонь, удерживающая руку, еще подрагивает, Ольес здесь, со мной. Говорила, а перед глазами стоял Петька. И слова мои предназначались не этому иномирному красавцу, а брату, который был мне отчаянно нужен, но находился сейчас где-то очень-очень далеко.
— Целыми днями одна да одна, даже побеседовать не с кем… Поделиться… рассказать, что на душе накипело… книги обсудить…
— Книги?.. — Граф все-таки приоткрыл ресницы, и я перевела дыхание. — Помню… ты читала…
— И обязательно еще почитаю. — Осторожно погладила его по плечу. — Я ждала тебя… Не исчезай больше, ладно?
— Не исчезну, — пообещал он очень серьезно.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а потом рассмеялись. Я радостно, сбрасывая накопившееся напряжение, а он — коротко и почти беззвучно, чтобы тут же закашляться.
Обернулась к Аниаш — надеюсь, хоть это свекровь немного приободрит — и увидела Саллера.