Мужчина внутри
Шрифт:
— Поместье очень красивое, — сказала, Рони, наконец, когда молчание затянулось. Ей было необходимо сосредоточиться на чем-то другом, отвлечься от мысли об опасности, грозящей Таберу. — Как вы его нашли?
Насмешливая улыбка скривила полные губы Дон.
— Поместье нам отдали, собственно, в придачу к некоторой сумме денег — чтобы мы помогли Породам, разбежавшимся по свету. Некоторые члены Совета одновременно являются высокопоставленными чиновниками в правительстве. — Ее голос сочился иронией.
— Сколько вас всего? —
— Около сотни созданий из Кошачьей Породы на нашей стороне, они работают в Вашингтоне, чтобы обеспечить нам место в обществе. Многие пришли к нам в этом месяце... — ее голос затих, как будто мысль об этом вызвала боль в ее душе.
— Я сожалею. — Рони не знала, что сказать.
Легкая улыбка появилась на губах Дон, смягчая выражение ее лица.
— Не извиняйся, Рони. Мы живы — разве это не самое важное?
Было очевидно, что Дон часто задавала себе этот вопрос.
А что случилось с самой Дон? Рони не могла проникнуть в суть ауры печали, которая окружала девушку. Она видела, как менялись в ее присутствии мужчины. Грубый, бескомпромиссный мужлан вдруг успокаивался и начинал улыбаться. Мужчины, говорившие гадости не менее красивым женщинам, вдруг опускали глаза, стыдясь своих поступков.
Она не была красива красотой, которая вызывает аварии на дорогах. Она была стройная, нежная, с густыми шелковистыми волосами и большими карими глазами, которые всегда казались немного испуганными. И возможно, так и было, подумала Рони. Ее глаза рассказывали историю, которую сама Дон не решилась бы рассказать.
— Все на меня так смотрят.
Дон покачала головой в явном смущении.
Рони глубоко вздохнула.
— Мне очень жаль. Ты выглядишь... так грустно. Я никогда не понимала, почему.
— И сейчас не понимаешь? — В ее голосе не было злости, просто признание очевидного.
— Наверное, нет. — Рони медленно покачала головой. — Дело, как мне кажется, не только в том, что Породы стали известны обществу. Сколько тебе было, когда Кэллан вывел вас из лаборатории?
Рони попала в точку. Глаза Дон вспыхнули. Кошмар, воспоминания, ужас.
— Мне было пятнадцать. Шерре — восемнадцать. Это было более десяти лет назад. Кажется, только вчера. — Девушка покачала головой и устало улыбнулась. — Они заставили нас рассказать о лаборатории в ходе слушаний в Сенате, заставили выступать на закрытых судебных процессах против некоторых членов Совета. Шерра плакала. — Ее голос затих. — Как и в лаборатории, прежде чем Кэллан спас нас. Она не плакала с тех пор, как мы сбежали. Кэллан тогда увел ее с трибуны свидетеля и из зала суда. Прошла неделя, прежде чем Шерра перестала просыпаться от собственного крика.
— А что насчет тебя? — спросила Рони осторожно.
Дон отрицательно покачала головой и потупилась, прежде чем снова мягко улыбнуться.
— Я просто не сплю, Рони. Не могу заснуть надолго, не могу расслабиться. Какой смысл, если
Она вздрогнула и вскочила на ноги, наклоняя голову, глаза ее внезапно прищурились, а винтовка, как по волшебству, оказалась в ее руках.
— Что?..
— Тссс, — тихо прошипела Дон. — Слушай.
Рони услышала. Царап-царап по балконной двери. Ее глаза расширились в ужасе, она схватила пистолет и, двигаясь вдоль стены, направилась в сторону стеклянных дверей.
Дон следовала за ней как тень. Она сдернула с воротника проводок коммуникатора, вставила наушник в ухо и прислушалась. Снова раздался царапающий звук, а потом дверь аккуратно попытались открыть.
— Альфа один. У нас гость. — Голос Дон был таким тихим, что Рони едва услышала ее слова.
Друг за другом женщины прокрались в спальню.
Держа свое оружие у плеча, Рони тихо прошлась по комнате. Сдерживая дыхание, она пыталась обрести контроль над страхом.
Она дошла до двери спальни и остановилась. Медленное скольжение балконной двери заставило ее взгляд в тревоге метнуться к Дон.
— Черт. Иди сюда! — Голос Дон был не громче, чем тот, которым она говорила по коммуникатору. Она махнула Рони рукой, и они быстро направились к двери спальни. — Мы уходим. Мы уходим.
Она отперла замки и открыла дверь, быстро проверив все снаружи, прежде чем выпустить их обеих в коридор.
Рони быстро скользнула следом, палец ласкал курок пистолета. Она то и дело оглядывалась, держа оружие наготове, сердце ее колотилось. В коридоре было темно, тихо.
— Мы направляемся в комнату Меринас, Табер. Поднимайся сюда. Они у нас на хвосте.
Дон открыла еще одну дверь, и они скользнули внутрь, как вдруг из открытой двери комнаты Рони и Табера послышались проклятья.
Дон бесшумно закрыла дверь и обернулась. Меринас и Шерра ждали, обе вооружены, обе — не отрывая взгляда от темноты за балконной дверью.
Но номер Меринас и Кэллана не был люксом. Это была одна большая спальня, полностью открытая, за исключением смежной ванной комнаты.
— Они движутся к нам, — прошептала Шерра в ее собственный микрофон. Она и Меринас переместились в центр комнаты. — Они знают расположение комнат, мы тут в ловушке. Черт побери, Кейн, помоги нам.
— Табер и Кэллан уже идут, — сказала Дон, когда они все переместились в единственное возможное убежище.
Ванная была такой же большой, как в номере Табера, и тут все-таки можно было кое-как спрятаться от пуль. Рони инстинктивно встала перед Меринас. Дон и Шерра заслонили их собой, защищая их от любого, кто попытается пройти через дверной проем. Приоритеты, подумала Рони грустно.
Шерра и Дон считали себя обязанными любой ценой спасти жизни женщин своих братьев, с которыми сражались бок о бок на протяжении стольких лет. Как и Рони считала себя обязанной любой ценой спасти беременную Меринас.