Мужчина, женщина, ребенок (др. перевод)
Шрифт:
За несколько минут, предшествующих этому знаменательному моменту, когда молодые люди шли из столовой Вассара к общежитию Шилы, Боб делал последние отчаянные попытки высушить свои потные ладони. Он снова и снова тер ими о свитер – и все бесполезно. По этой причине он не мог взять девушку за руку. Вместо этого, как бы случайно и небрежно, парень обнял ее за плечи правой рукой. За этим жестом, который он мысленно репетировал всю прошедшую неделю, последовало нечто ошеломляюще неожиданное: левой рукой она обняла его за талию.
Что бы это значило, думал
На взгляд всякого случайного наблюдателя они выглядели как обычная студенческая парочка на свидании. Молодые люди сидели напротив друг друга в библиотеке, ели пасту в кафе, снова вернулись в библиотеку, где, верные своему слову, действительно занимались, изучая не только свои учебники, но и друг друга.
Последовал неизбежный обмен биографическими подробностями. Шила была младшей из трех дочерей врача из графства Фэйрфилд. Ее мать («единственная сторонница демократической партии в городе») была художественным критиком стамфордской «Газеты». Родители не только никогда не разводились, но даже и желания такого не имели. Очевидно поэтому обе ее сестры вышли замуж очень юными.
Отец Боба почти сорок лет преподавал математику в Пенне, написав за это время два учебника и собрав огромную коллекцию анекдотов («а, вот откуда у тебя чувство юмора»). Мать умерла, едва ему исполнилось семь лет, и Дэн Беквит счел за благо отправить сына в пансион. К счастью, Лоренсвилль находился в часе езды от Филли, так что выходные дни они могли проводить вместе. Будни проходили довольно уныло, пока не появился Берни Акерман. Уже тогда он был совершенно ненормальный, ходячая спортивная энциклопедия и фанатично преданный друг.
– Благодаря Берну я встретил свою будущую жену, – сказал Шиле Боб за обедом.
– О? – Лицо ее приняло недоуменное выражение.
– Тебя, – сказал он.
Девушка засмеялась.
– Я не шучу, – настаивал парень.
– Мы только что встретились, – сказала она, отворачиваясь.
– Шила, к моменту их третьего свидания Ромео и Джульетта уже умерли.
– Ты помешался.
– Да. На тебе.
Этот разговор состоялся за кофе и десертом. О супружестве в этот вечер речь больше не заходила. Боб чувствовал, что он уже все сказал. А Шила чувствовала, что он ее просто дразнит.
Но на самом деле, он ей нравился, поэтому она и обняла его за талию.
На пороге Джосслин Холла поспешно прощались парочки.
– Жаль, что тебе так далеко ехать в Йель, – сказала Шила.
– Попроси меня остаться, – возразил Боб.
– Все-то ты шутишь.
– Вот в этом вы ошибаетесь, мисс Гудхарт. Я никогда еще не был так серьезен.
Дальнейшее стало для них предметом обсуждения и споров на годы. Кто стал вдохновителем их первого поцелуя?
– Я, – упорно утверждала Шила.
– Брось, Шила, ты просто окаменела.
– А ты..?
– Я был абсолютно спокоен, но когда понял, что ты в эту ночь глаз не сомкнешь, избавил тебя от этого испытания.
– Роберт, не строй из себя героя. Я прекрасно помню, как ты стоял там, переминаясь с ноги на ногу, и нес что-то об экзаменах,
– Ложь, Шила.
– …и мое сердце растаяло.
– А!
– И я сказала себе, если я сейчас его не поцелую, его хватит удар.
– У тебя это звучит, как оказание первой помощи.
– Ну, конечно, я дочь врача и могу сразу определить тяжелый случай. К тому же я уже была влюблена в тебя.
– Тогда какого черта ты мне не сказала?
– Потому что боялась, что ты снова сделаешь мне предложение.
– Ну и что же?
– Я могла бы его принять.
– Ну, Шила, расскажи мне теперь все.
– О чем рассказать?
– О парне, с которым ты целовалась.
– Его зовут Боб.
– Боб – кто, как, что и с каких пор?
Допрос вела Марго Фултон, самопровозглашенная писательница, роковая женщина, распространительница новостей и поставщица житейских советов. А также владелица собственного телефона, которым позволяла иногда пользоваться особенно выдающимся личностям на кампусе. Шила была одной из тех, кто пользовался этой привилегией во времена романа с Кеном, ее университетским поклонником (впоследствии он получил стипендию Фулбрайта и уехал в Англию, бросив ее, по словам Марго, «как последний подонок, каким я всегда его считала»).
– Ну же, Шила, я жажду подробностей. Расскажи мне все. Покушался он на тебя?
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Марго, – настаивала Шила.
– Да будет тебе. Не скромничай со своей лучшей подругой. – Называя себя ее «лучшей подругой», Марго, как обычно, выдавала желаемое за действительное. – Кстати, – добавила она, – у меня была фантастическая встреча.
– О? – сказала Шила.
Марго неохотно уступила такому «настоятельному требованию» полного признания.
– Я думаю, это любовь, – сказала девушка. – Я хочу сказать, что это, несомненно, страсть. Его зовут Питер, он играет в поло и считает, что я – абсолютная секс-бомба.
– Марго, ты не…
– Без комментариев, Шила.
В общежитии ходили слухи, что Марго не была девственницей. Ходили также слухи, что эти слухи распускала она сама.
– Как ты с ним познакомилась? – спросила Марго, неожиданно снова меняя тему.
– На прошлой неделе в Йеле. На вечеринке, где знакомятся, если ты можешь этому поверить.
– На вечеринке знакомств? Господи, я уже сто лет там не бывала. Хотя на первом курсе я познакомилась там с Рексом. Ты помнишь Рекса?
– Да, кажется.
– Он был просто вулкан. Ты себе представить не можешь. Кстати, какого он роста?
– Кто, Рекс?
– Нет, твой студент. Я не разглядела, так как он наклонился, чтобы целовать тебя.
Не желая снабжать мельницу слухов Марго зерном подробностей о данных Боба, Шила отвечала ей вопросом:
– Правда, он симпатичный?
Но Марго продолжала свой допрос:
– У него серьезные намерения, или это еще один сексуальный маньяк?
– Он славный, – отвечала Шила и подумала, что и правда славный.