Мужчина, женщина, ребенок (др. перевод)
Шрифт:
– В некотором роде, – улыбнулся Боб.
– Можно мне сесть за твой стол?
– Конечно.
Мальчик сел в кресло Боба и стал на нем крутиться из стороны в сторону.
– Я – профессор Беквит, – произнес он переходящим из сопрано в баритон тоном. – Не хотели бы вы задать мне вопросы по статистике, сэр?
– Да, – отвечал Боб. – Каковы шансы прекращения дождя на сегодня?
– Мм-м, – Жан-Клод призадумался. – По этому вопросу вам придется зайти ко мне завтра. – Мальчик захихикал, наслаждаясь собственной шуткой и тем, что сидел
Боб сидел в кресле напротив, где обычно сидели студенты, и с улыбкой глядел на мальчика. Он казался крошечным за этим столом, сегодня неестественно пустым. В июне перед уходом в отпуск Боб убрал весь мусор. Все, что осталось на столе, кроме телефона, были фотографии Шилы и девочек.
– Мне здесь нравится, – сказал Жан-Клод. – Отсюда видно лодки на реке. Смотри, некоторые и сейчас плавают под дождем.
Обычно Боб был погружен в работу и редко смотрел в окно, но мальчик был прав – вид открывался замечательный.
Было почти три часа.
– У меня есть идея, – объявил Боб. – Если ты ничего не имеешь против того, чтобы немного пройтись, мы могли бы побывать в Музее науки. Я думаю, тебе понравится там.
– Хорошо.
Боб нашел старый сломанный зонт, и они вышли под дождь. Отец и сын пересекли Мемориальную аллею и пошли по набережной в Парк науки.
Как Боб и ожидал, из-за плохой погоды музей был полон. Жан-Клод стоял как зачарованный перед Совой – птицей-хозяйкой этого места. Боб купил ему майку с Совой, которую Жан-Клод тут же надел.
– Поверх всей твоей одежды?
– Да.
– Почему?
– А почему нет?
Потом они постояли в очереди, чтобы Жан-Клод мог исследовать поверхность Луны и взобраться в спускаемый модуль «Аполлона». Мальчик помахал оттуда Бобу, оставшемуся в нескольких сотнях тысяч миль от него.
– Привет с Луны!
Боб улыбнулся. Он подал Жан-Клоду руку, чтобы помочь спуститься с космического корабля, и после этого мальчик уже больше ее не отпускал. Они поднялись на второй этаж, купили мороженое и вступили в беседу с Прозрачной женщиной из органического стекла.
Боб удивился, как хорошо мальчик уже знал анатомию.
– Ты хочешь быть доктором, когда вырастешь?
– Может быть. Или профессором.
Мужской голос грубо нарушил их раздумья.
– Ну и как вам это нравится? – спросил голос.
Боб обернулся. К нему обращался мужчина средних лет с мальчиком и девочкой.
– Эти чертовы дни, когда дети на моем попечении! – продолжал мужчина. – Не будь дождя, я повел бы их на футбол. Пари держу, этот музей опротивел им так же, как и мне.
Боб со своей стороны не сделал усилия поддержать разговор, но его молчание само по себе вдохновляло этого зануду.
– Поверите ли, моя бывшая жена водила их сюда на прошлой неделе? Я думал, она все уже с меня содрала, но она хочет лишить меня последнего – возможности развлечь детей. Кстати, меня зовут Фил Харлан. Не хотите ли с нами объединиться?
Боб взглянул на Харлана и на его детей. Они выглядели такими
– Извините, у нас другие планы, – сказал Боб холодно, отходя с Жан-Клодом.
– Увидимся как-нибудь в субботу осенью, – не унимался Харлан.
– Может быть, – пробормотал Боб, не оборачиваясь.
В сувенирном магазине при музее Жан-Клод попросил Боба купить ему открытку с картой лунной поверхности и послать ее другу Морису в Монпелье.
Он продиктовал текст, который Боб послушно записал.
Tu vois, Maurice, moi aussi je peux voler!
Ton ami,
Jean-Claude [11]
Послание озадачило Боба.
– Что ты хочешь сказать, говоря, что ты тоже умеешь летать?
– Морис говорит, что построил у себя в погребе космический корабль. Он собирался прилететь ко мне в Сетэ, но его мама нашла корабль, и поэтому он не смог прилететь.
– О, – сказал Боб, покусывая губу, чтобы скрыть улыбку.
– Но Морис заставил меня обещать никому об этом не рассказывать.
11
Tu vois, Maurice, moi aussi je peux voler!
Ton ami,
Jean-Claude (фр.) – Ты видишь, Морис, я тоже могу летать! Твой друг, Жан-Клод. (Прим. ред.)
– Я никому не скажу, – пообещал Боб, счастливый оказанным ему доверием.
Он купил газету. Не для того, чтобы найти там расписание рейсов, так как Боб уже знал, что вылет каждый вечер в семь часов. Но просто, чтобы чем-то заняться.
– Посмотри, – сказал мужчина, – сегодня должен быть большой концерт на открытом воздухе на том берегу. Интересно, не отменят ли его.
Дружелюбная продавщица в сувенирном киоске услышала его слова и ответила:
– Только не этот концерт, сэр. Это золотой юбилей мистера Фидлера с Бостонским симфоническим оркестром.
– Благодарю вас, мэм, – сказал Боб и повернулся к Жан-Клоду. – Мы, быть может, промокнем немного, но это того бы стоило.
– Это джаз?
– Нет. А это имеет значение?
– Нет, – ответил мальчик.
25
Жан-Клод и Боб вернулись к машине по набережной, и мужчина достал из багажника старое одеяло. Завернув за сэндвичами, они прошли по Гарвардскому мосту на Эспланаду, зеленый полумесяц газона, обрамлявший Раковину – павильон, укрывавший музыкантов от непогоды.