Мужчины не ее жизни

Ирвинг Джон Уинслоу

Перед выходом из спортивного зала она приняла душ и вымыла волосы, которые все еще оставались влажными, и теперь она чувствовала, что ее хлопчатобумажная футболка слишком тонка для такой погоды — она была одета только для того, чтобы с Рокин сразу же вернуться в отель.

Они свернули на Барндестег, где молодая тайка с лунообразным лицом в одной сорочке, дрожа, стояла в дверях своей комнаты; за прошедшие пять лет она потяжелела.

— Помните ее? — спросил Харри у Рут.

— Да, — снова ответила Рут.

— Это она, — сказала Харри тайка — Она хотеть

только смотреть.

Трансвестит из Эквадора перебрался с Гордийненстег в комнату с окном на Блудстрат. Рут тут же вспомнила ощущение под пальцами его похожих на бейсбольный мяч грудей. Но на этот раз в нем было что-то столь определенно мужское, что Рут не могла поверить: неужели она когда-то приняла его за женщину?

— Я же тебе говорила, что у нее классные груди, — сказал трансвестит Харри. — Долго же ты ее искал.

— Я на несколько лет приостановил поиски, — ответил Харри.

— Я что — арестована? — прошептала Рут Харри.

— Конечно нет, — сказал ей Харри. — Мы просто гуляем немножко.

Шли они быстро, и Рут скоро согрелась. До Харри она не была знакома с мужчинами, которые ходили бы быстрее ее — ей приходилось чуть ли не трусить, чтобы не отставать от полицейского. Когда они свернули на Вармусстрат, какой-то человек в дверях полицейского участка окликнул Харри — еще некоторое время этот человек и Харри перекрикивались по-нидерландски через увеличивающееся между ними расстояние. Рут понятия не имела — о ней они говорят или нет. Она решила, что — нет, потому что Харри во время этого короткого разговора даже не замедлил шага.

Человек в дверях полицейского участка был старинным дружком Харри — Нико Янсеном.

— Эй, Харри, — крикнул Янсен. — Вот, значит, как ты собираешься жить на пенсии — гулять с подружками по местам своей прежней работы?

— Она не моя подружка, Нико, — крикнул Харри. — Она мой свидетель!

— Елки-палки — так ты ее нашел?! — прокричал Нико. — И что ты собираешься с ней делать?

— Может, женюсь, — ответил Харри.

Переводя Рут через Дамрак [51] , Харри взял ее за пальцы, а когда они пересекали по мосту Сингел [52] , Рут снова просунула свою руку ему под локоть. Они были неподалеку от Бергстрат, когда она набралась мужества сказать ему.

51

Название ныне частично засыпанного канала в центре Амстердама.

52

Канал в Амстердаме, в Средние века служивший оборонительным рвом вокруг старого города.

— Одну вы пропустили, — сказала Рут Харри. — Я разговаривала с еще одной женщиной. Я хочу сказать — в том районе.

— Да, я знаю — на Слаперстег, — сказал Харри. — Она была ямайкой. Но она попала в неприятную историю и вернулась домой.

— Вот как, — сказала Рут.

На Бергстрат в окне комнаты

Рои шторы были задернуты; хотя утро еще только началось, Аннеке Сметс уже работала с клиентом. Харри и Рут ждали на улице.

— Как вы порезали палец? — спросил ее Харри. — Стеклом?

Рут начала было рассказывать ему старую историю, но оборвала себя на полуслове.

— Но ведь шрам такой маленький! Как вы его разглядели?

Он объяснил, что на отпечатке шрам четко виден, а кроме тюбика с поляроидным покрытием она прикоснулась к одной из туфель Рои, а еще к дверной ручке, а еще — к бутылке в спортзале.

— Вот как, — сказала Рут и продолжила рассказ о том, как она порезалась. — Это случилось летом, когда мне было четыре года.

Она выставила указательный палец правой руки с крохотным шрамом. Чтобы разглядеть его, ему пришлось крепко взять ее пальцы своими — Рут трясло.

У Харри Хукстры были маленькие квадратные пальцы — и никаких колец. На тыльной стороне его гладких, сильных рук почти не было волос.

— Вы не собираетесь арестовывать меня? — снова спросила Рут.

— Конечно нет! — сказал ей Харри. — Я просто хотел поблагодарить вас. Вы оказались хорошим свидетелем.

— Я могла бы спасти ее, если бы сделала что-нибудь, — сказала Рут. — Но я боялась пошевелиться. Я могла бы броситься прочь или попытаться ударить его — может быть, торшером. Но я ничего не сделала. Я боялась пошевелиться — я не могла пошевелиться, — повторила она.

— Вам повезло, что вы не пошевелились, — сказал ей Харри. — Он бы убил вас обеих, по крайней мере попытался бы. Он был убийца — убил восемь проституток. И не всех так легко, как Рои. А если бы он убил вас, то у него не было бы свидетеля.

— Не знаю, — сказала Рут.

— Я знаю, — сказал ей Харри. — Вы правильно поступили. Вы остались живы. Вы были свидетелем. И потом, он почти слышал вас — он сказал, что было мгновение, когда он услышал что-то. Наверно, вы пошевелились.

У Рут мурашки побежали по коже, когда она вспомнила, как человекокроту показалось, что он услышал ее, — он таки ее услышал!

— Вы говорили с ним? — тихо спросила Рут.

— Незадолго до его смерти, — сказал Харри. — Поверьте мне — хорошо, что вы испугались.

Дверь в комнату Рои открылась, и оттуда, украдкой бросив на них взгляд, стыдливо вышел человек. Аннеке Сметс потребовалось несколько минут, чтобы привести себя в порядок. Харри и Рут дождались, когда она займет свое место в дверях.

— Моя свидетельница чувствует себя виноватой, — объяснил Аннеке по-нидерландски Харри. — Она думает, что могла бы спасти Рои, если бы не боялась выйти из стенного шкафа.

— Единственное, чем твоя свидетельница могла бы спасти Рои, — это стать ее клиенткой, — ответила Аннеке тоже по-нидерландски. — Я хочу сказать, она должна была стать клиенткой вместо того, кого выбрала Рои.

— Я тебя понимаю, — сказал Харри, но переводить это для Рут не счел нужным.

— А я думала, ты уже на пенсии, Харри, — сказала Аннеке. — Чего это ты еще работаешь?