Мужчины в нашей жизни

Соловьева Анастасия

До суда квартира будет нейтральной территорией. Вот справедливый выход!

Глубоко вздохнув, я вышла в прихожую:

— Послушайте, Глеб…

— Ничего слушать не желаю! Давайте ключи.

— С какой стати? У вас с моим братом на эту квартиру одинаковые права. Ну, что скажете? — Я ткнула ему в лицо Лешкины документы. — На сегодняшний день вы даже там не прописаны!

— Я же вам паспорт показал! Опять вы за свое?!

— Правильно! В паспорте штампик остался, а в ЖЭКе, или как там это называется,

вас отовсюду выписали… на основании свидетельства о смерти.

— Не понял…

— Да что тут понимать! Женщина, у которой мы покупали квартиру, называла вас своим покойным сыном и свидетельство о смерти показывала!

— Какая женщина?

— Ну… Относительно пожилая, к шестидесяти, волосы седые с фиолетовым оттенком…

Я силилась воскресить еще какие-нибудь подробности, но он неожиданно напомнил мне их:

— Сутулая, чуть прихрамывает. Звали ее как-то… Раиса Васильевна… Раиса Петровна…

— Ее звали Анна Сергеевна Воронова.

— Не может быть! Так зовут мою мать.

— А вы думаете, это на самом деле была Раиса!.. Просто назвалась вашей матерью для правдоподобия!.. Хотите чаю, Глеб? Что ж мы с вами в прихожей разговариваем?

От чая он отказываться не стал, и я его понимала. Десять часов простоять у дверей собственной квартиры, не имея никаких шансов проникнуть в нее!

Около одиннадцати утра он раздобыл номер моего телефона, позвонил, но я не отозвалась. Надежда умирает последней, поэтому он продолжал названивать до тех пор, пока долгие протяжные гудки не сменились однообразными короткими.

— Я решил, что у вас телефон сломался.

— Мы с приятельницей разговаривали. — Я неожиданно рассмеялась. — Для нас два часа — не рекорд!

Он опять иронически улыбнулся:

— Преклоняюсь перед вашим талантом!

— Тут нет моей заслуги. Таланты раздает Господь Бог… Не стесняйтесь, берите ветчину.

В общем, допив чай, мы перестали чувствовать себя непримиримыми врагами и в новом качестве вернулись к теме квартиры.

Выходило, нас ловко обвели вокруг пальца. И кто?! Пожилая, приличная на вид женщина, учительница, врач или представитель еще какой-нибудь гуманной профессии. В январе прошлого года Глеб сдал ей квартиру.

— Желательно на срок не менее пяти лет, — настойчиво твердила она, но Глеб согласился лишь на год.

Дама была, несомненно, москвичкой, а свое решение снимать жилплощадь объяснила очень правдоподобно. Не может жить в семье сына! Грубая невестка, невоспитанные внуки! Сын не жалеет денег для нее, поэтому она с радостью заплатит за год вперед, если надо, может и больше.

— Она так подозрительно легко рассталась с деньгами! Как я не догадался?! Работы было много, спешил…

— Она прекрасно знала, что денежки к ней очень скоро вернутся! Цену, между прочим, назначила нам максимальную и уступать ни за

что не хотела.

— Когда вы у нее квартиру покупали?

— В августе, еще года не прошло… Теперь мне брат такое спасибо скажет! Это ведь ему я квартирку подыскала!

— А ему-то вы, кстати, позвонили?

От моего сообщения Лешка пришел в полный восторг.

— Смеешься?

— Какой смех! Мы купили квартиру, принадлежащую Глебу Мажарову. Вон он тут, собственной персоной. Хочешь поговорить?

— Да нет, ты чё? Разбирайся уж с ним сама. Ты это умеешь, а мы — люди маленькие! — Мне показалось, Лешка не очень трезвый.

— Немедленно приезжай в Москву! Надо судиться, адвоката нанимать.

— А ты не можешь? — Братец действовал в полном соответствии с моими прогнозами. — Я бы доверенность тебе прислал, денег подкинул.

— И не мечтай! У меня совсем другие планы.

— А если меня с работы не отпустят?! У них знаешь как с этим…

— Тогда разрывай контракт. Квартира-то, сам понимаешь, важнее.

— Ты хотя бы начни, — не сдавался Лешка.

— Заказывай билет, — посоветовала я и отключилась, не попрощавшись.

— Тут еще праздники эти, — вздохнул Глеб. — Завтра можно было бы пойти в суд, к юристу, а так ждать придется неизвестно сколько!

— Оставьте мне свой телефон. Брат приедет на днях, свяжется с вами.

Он принялся диктовать нескончаемые цифры:

— Это мобильный.

— Понятно. А городской?

— Я пока не знаю, где буду жить.

— То есть время полдвенадцатого, а вы не знаете, куда вам ехать? — Я опрометчиво высказала свое предположение вслух.

Он пожал плечами:

— Получается так.

На минуту воцарилось неловкое молчание, которое, не выдержав, нарушила я:

— Глеб, это ужасно, но я не могу дать вам ключи. Ну представьте, придете вы туда!.. Там нет ни одной вашей вещи — все чужое. Не дай бог что… мало нам с вами недоразумений?!

Он поднялся из-за стола:

— Что вы, Наташа? Я все понимаю! Не переживайте, не надо.

— А знаете что? Оставайтесь у меня!.. То есть, я хотела сказать — в нашей квартире… Переночуете, а с утра придумаете что-нибудь. Хотите?

— Хочу. — Он улыбнулся, на этот раз без иронии. — Спасибо.

— Да за что спасибо? Не на улицу же вам на ночь глядя идти! Постелю вам в бывшей Лешкиной комнате…

Пока он располагался, я решила приготовить хоть какой-нибудь скромный ужин. Во-первых, сама почти весь день ничего, кроме клубники, не ела, во-вторых, и его надо накормить. Ужасная ситуация! И виноватых нет… Глеб, сразу видно, человек неплохой. Не скандальный. Другой на его месте как пошел бы орать! Истерику бы устроил. Я давно заметила, что некоторые мужчины большие мастера по части истерик. А этот — молодец! Все переносит стоически.