Мужчины, за которых я не вышла замуж
Шрифт:
— Вам больше ничего не нужно? Вы сумеете добраться до дома?
— Конечно, — отвечаю я, пытаясь снова казаться той самой уверенной и невозмутимой Хэлли, которой я была в колледже. Точнее, уверенной и невозмутимой Хэлли, которой я была всего лишь пару недель назад.
Я стараюсь не морщиться, выбираясь из джипа и приземляясь точнехонько на больную ногу.
— Вы спасли мне жизнь, — говорю я Тому. — Не знаю, как вас отблагодарить.
— Не стоит. На вашем месте я, добравшись до дома, смазал бы лицо «Бенадрилом». Видок у вас…
Я
— Спасибо, доктор.
Конечно, сейчас трудно сказать, что я в идеальной форме, но день в конце концов прошел не так уж плохо. Я проиграла сражение с шершнями и не покорила вершину, зато выжила. А главное, сейчас я поеду домой.
Том машет мне и уезжает, а я лезу в карман за ключами от машины. Когда их там не оказывается, я начинаю рыться в рюкзаке. Куда они могут подеваться? Я принимаюсь размышлять логически и тут же вижу их: они лежат на переднем сиденье надежно запертого «сааба».
Я вздыхаю. Приключения продолжаются.
Глава 2
Я звоню в местное полицейское управление и объясняю, в чем проблема.
— Может быть, вы дадите мне телефон слесаря?
— Не беспокойтесь, мэм, мы кого-нибудь пришлем, — с готовностью отвечает дежурный.
Должно быть, в Колд-Спринг никаких проблем с преступностью. Едва я успела спрятать мобильник, как мне на помощь примчались три отчаянно сигналящие пожарные машины, две патрульные и один конный полицейский. Впрочем, «скорой помощи» в этой процессии не оказалось, так что, видимо, мне придется покупать мазь от укусов за свои деньги.
К ночи я наконец добираюсь до дома, отправляю грязную одежду в стирку, а безнадежно испорченные кеды — в мусорное ведро. Не отходя от холодильника, ем прямо из банки ореховую пасту. Мне вдруг приходит в голову, что когда я буду благодарить Эмили за эту идею, то придется поделиться с ней лишь минимально эффектными деталями моего личного дня независимости — такими, как доставка меня домой при помощи одного великодушного человека в джипе и всей спасательной бригады городка Колд-Спринг.
Я включаю виолончельный концерт Вивальди, прикладываю к лодыжке лед и осторожно погружаю свое разбитое тело в теплую ванну с ароматом жасмина, свесив больную ногу через край. Смазываю лицо лосьоном, пропускаю мыльную пену сквозь пальцы, закрываю глаза и замираю в блаженном оцепенении.
И тут, конечно, звонит телефон. Эмили или Адам? Каждая мать знает, что, когда звонит ребенок, трубку нужно брать сразу. Если ты промедлишь и попытаешься перезвонить через пять минут, то услышишь только автоответчик, а это сущий ад. И потому я, упираясь руками в края ванны и стараясь держать на весу поврежденную ногу, кое-как приподнимаюсь. Мне удается выбраться (выплеснув на пол несколько литров воды), и я ковыляю в спальню, где надрывается телефон.
— Привет, — говорю я с ходу.
Слышу щелчок и низкий мужской голос:
— Здравствуйте,
— Нет, нельзя! — огрызаюсь я. Черт! Вылезти из ванны ради какого-то рекламного агента! — Даже на секунду, — ядовито добавляю я, готовясь положить трубку, и слышу смешок.
— А ты ничуть не изменилась, Хэлли. По-прежнему такая… сексуальная, как и раньше?
О Господи! Как это? Я окидываю взглядом свое обнаженное тело и машинально констатирую: живот идеально плоский, грудь упругая, бедра слегка пышноваты. Я провожу рукой по мокрому бедру. Подождите. А с кем я разговариваю?
— Простите, мы знакомы? — интересуюсь я.
— Том Шепард сказал, что знакомы, — рокочет он.
— Эрик?
— Да. Подожди секунду.
Я слышу невнятные голоса; Эрик говорит кому-то, что занят и на звонок посла ответит чуть позже. Отлично. Прошло двадцать лет с тех пор, как мы общались в последний раз. И я больше не хочу ждать ни минуты.
— Итак, — продолжает Эрик, — как у тебя дела?
Я не знаю, какой временной промежуток он имеет в виду. С момента, как я вылезла из машины Тома Шепарда, или с момента, как мы расстались?
— Рассказывай все! — предлагает он.
Все? Ну что ж… После колледжа я сделала определенные успехи. Поступила на юридический факультет Колумбийского университета, написала три статьи по разным вопросам и выступала в качестве адвоката в Верховном суде. Пусть даже это был суд второй инстанции, зато дело, которое мы представляли, создало прецедент. В течение одной недели я умудрилась свозить Эмили и Адама на футбольный матч, в парк аттракционов и в магазин детской одежды. Научилась печь банановый кекс. Наконец прочитала «Улисса». И поняла, какой шланг отвернуть, если в стиральной машине слишком много воды.
Так с чего мне начать?
— У меня двое замечательных детей, — говорю я. — У меня был прекрасный брак, пока муж нас не бросил. — Я делаю глубокий вдох. — И с той минуты, когда Том назвал твое имя, я целый день думала исключительно о тебе.
Боже, неужели все это произнесла я? Я вовсе не собиралась флиртовать! Я так долго была замужем, что просто забыла о «правиле шести секунд»: если хочешь что-то сказать — сделай паузу и поразмысли.
Впрочем, Эрик не возражает.
— Ты думала обо мне только сегодня?
Я улыбаюсь:
— Ну, наверное, ты еще пару раз приходил мне на ум.
— Звучит многообещающе.
— А как твои дела? — спрашиваю я.
— Полагаю, тебе интереснее будет узнать, что у меня дела на следующих выходных. Я приеду в Нью-Йорк. Только что снял квартиру на шестьдесят седьмом этаже Тайм-Уорнер-центра с потрясающим видом на город. Двести восемьдесят градусов обзора.
— А ты не можешь позволить себе все триста шестьдесят? — смеюсь я.
На другом конце провода тишина. Судя по всему, я задела за больное.