Мужчины, за которых я не вышла замуж
Шрифт:
— Не знаю. Не уверена. Иногда, когда теряешь любовь, ты страдаешь. Но пока земля не треснет у тебя под ногами, ты даже представить себе не можешь, какой глубокой может быть чаша страдания.
Глава 18
Кошмар начинается снова. Спустя столько лет после нашего разрыва Дик снова возникает в моих снах, и я просыпаюсь с криком. Как будто, произнеся его имя вслух при Беллини, я выпустила демона на волю. Ночь за ночью Дик преследует меня, принимая обличье то Дон Жуана, то Сатаны; его зловещая тень гонится
Дик борется за официальный пост? Ему должно быть стыдно вообще показываться на людях, не говоря уж об участии в предвыборной гонке. Я снова перечитываю эти несколько фраз. Конкуренция жесткая, но Дик Бенедикт догоняет своих противников. Если бы в этом мире существовала справедливость, Дик был бы уже на том свете. Я понимаю, почему никто и никогда не называл его Ричардом. Уменьшительное имя подходило ему куда больше; Хитрый Дик, Вредный Дик, Дик-Ловкач. Мне следовало бы заняться написанием лозунгов для его предвыборной кампании. Пусть избиратели знают, каков он на самом деле.
Я собираюсь лететь в Теннесси. Практически машинально сажусь в самолет, выхожу из аэропорта и еду в полузнакомую часть города. Через пару минут я стою в маленьком офисе, оклеенном полутораметровыми плакатами с изображением человека, которого я стараюсь изгнать из своей памяти. Зачем я сюда приехала? Руки у меня мокрые, сердце колотится.
Энергичная молодая женщина, принимающая посетителей в штаб-квартире Дика Бенедикта, при виде меня вскакивает.
— Здравствуйте, вы хотите записаться? — взволнованно спрашивает она.
— Нет, — говорю я, украдкой вытирая потные ладони о край свитера. — Я приехала из Нью-Йорка, чтобы повидаться с мистером Бенедиктом.
— А, нью-йоркские деньги! Мы уже давно пытаемся найти спонсоров за пределами нашего штата. Вы знаете Дональда Трампа?
— Да, — уверенно отвечаю я, припомнив, что двоюродная сестра свекрови Аманды работает где-то там. Можно сказать, мы близкие друзья.
— А вы не могли бы замолвить за нас словечко перед мистером Трампом?
— Только если вы немедленно позвоните мистеру Бенедикту и скажете, что здесь Хэлли Лоуренс.
Женщина идет звонить и поворачивается ко мне спиной, но я отчетливо слышу, как она произносит: «Хорошо, я ей скажу».
Когда она снова оборачивается ко мне, ее улыбка уже не так гостеприимна.
— Мистер Бенедикт занят. Он извиняется и говорит, что вы можете оставить свой телефон.
— Я подожду, — заявляю я.
— Его долго не будет.
— У меня есть время.
— Очень долго. Может быть, до завтра.
— Хорошо, — отвечаю я и вынимаю из сумочки бутылку минералки, доказывая тем самым, что способна продержаться здесь сколько потребуется. Я беру шоколадное печенье, предназначенное для волонтеров, и усаживаюсь на складной стул.
— Вам лучше уйти. Пожалуйста, — просит женщина, нервно описывая вокруг меня круги.
— Дайте подумать. Чертов Дик Бенедикт сказал, что не хочет меня видеть?
— Он
— Скажите ему вот что, — говорю я. — Если Дик не захочет со мной встретиться, все репортеры в Теннесси узнают одну историю, которую он скрывал двадцать лет.
Видимо, она не знает, что делать.
— Скажите ему! — настаиваю я. — Этими же самыми словами. Историю, которую он скрывал двадцать лет.
Женщина в замешательстве. Эту недавнюю выпускницу колледжа явно не готовили к скандалам. Хотя, возможно, должны были. Но я в приливе сочувствия решаю помочь бедняжке. Я прохожу прямиком в кабинет ее шефа.
— Не… — начинает она, бросаясь следом, и мы обе обнаруживаем, что комната пуста. На столе лежит недоеденный сандвич, телевизор включен. Женщина озадаченно озирается, но я замечаю приоткрытую вторую дверь, выскакиваю на улицу и оказываюсь на парковке. Дик только что включил мотор своего «мерседеса», но я подбегаю к машине и упираюсь обеими руками в капот.
Сквозь ветровое стекло мне виден седовласый мужчина. Он избегает моего взгляда, оборачивается, словно собираясь дать задний ход, и поворачивает ключ в замке зажигания.
Я стучу кулаком по капоту и кричу вне себя:
— Давай, давай! Почему бы тебе не убить и меня?
Он высовывается из окна, лицо у него каменное.
— Пожалуйста, уйди. Не хотелось бы звонить в полицию.
— По тебе не скажешь, что ты нуждаешься в помощи! — рычу я.
— Пожалуйста, уйди с дороги! — Он пытается сохранять хладнокровие, но тон его становится резким.
— Один раз я это уже сделала. Второго раза не будет! — ору я.
Дик выключает мотор и выходит из машины, захлопнув за собой дверцу. Я с удивлением понимаю, что этот человек вовсе не похож на то ужасное чудовище, которое преследовало меня в моих кошмарах. Он среднего роста, заурядной внешности. Ни огненных глаз, ни вздувшихся на лбу вен. Вместо злобного блеска в его глазах всего лишь обыкновенная усталость немолодого мужчины.
— Если ты хочешь со мной поговорить, то избрала не лучший способ, — предупреждает он.
— А что бы ты предложил? Услышав, что я здесь, ты просто сбежал.
— Мне нужно было уехать по делу.
— Куда? К папочке в офис, чтобы он опять тебя защитил?
Дик долго молчит; я вижу, что он подавлен.
— Чего ты хочешь, Хэлли? Что ты здесь делаешь?
Я смотрю на него с презрением.
— Давненько я не была в Теннесси. И вот подумала, что стоит наведаться. Или послушать «Оле Опри» [11] .
«Гранд Оле Опри». Я пытаюсь сохранять спокойствие, произнося это название, но неумолимо вспоминаю тот вечер, когда мы праздновали шестнадцатилетие Эмми. Она сидела справа от меня, а Дик — слева. Нам было так хорошо!
11
«Гранд Оле Опри» — еженедельная ночная радиопередача, посвященная музыке в стиле кантри.