Мужицкий год

Якушкин Павел Иванович

Рано утромъ детъ мужикъ въ поле, на своемъ загон овесъ ломать; лошаденка у него нельзя сказать, чтобъ ужь очень на видъ-то хороша была, да за то лошадь, хоть и старая, да выносливая, а всего то за нее дадено восемь рублей — только!.. стало быть, и красоты отъ нее ждать большой нечего!.. Пріхалъ на свой загонъ, соху поставилъ какъ надо, снялъ шапку, помолился на востокъ Богу, и принялся пахать; пашетъ, а самъ псню какую-то замурлычетъ, то галку кнутомъ стебнетъ — а галокъ за нимъ штукъ семь перелетываетъ: онъ палицей подниметъ землю, а съ землей выворотитъ

съ сотню земляныхъ червей; такъ галки, какъ завидятъ, гд мужикъ пашетъ, такъ за тмъ мужикомъ и перелетаваютъ!.. Пахалъ мужикъ, лошаденка у мужика, пріустала, да и самому пожевать захотлось. Выпрягъ онъ свою лошаденку изъ сохи, спуталъ ей переднія ноги и пустилъ на неподнятый еще паръ; а самъ вытащилъ изъ какой-то тряпки круто посоленый кусокъ хлба, перекрестился на востокъ, слъ около сохи, сълъ свой кусокъ бережно; крошку хлбную ронять не годится: хлбъ даръ Божій! потомъ легъ, заснулъ немножко, а тамъ опять пахать! Выпахалъ мужикъ уже больше полъосминника, больше осьмой части сороковой десятины; теперь обдать пора. Выпрягъ опять онъ лошаденку, оставилъ соху на загон, слъ на нее верхомъ и трушкомъ похалъ домой; а къ тому времени и баба съ работы вернулась, собрала обдъ; мужикъ пообдалъ, чмъ Богъ послалъ, отдохнулъ, и опять пахать до поздняго вечера.

Бабы, двки тоже цлый день, съ ранняго утра до поздняго вечера, на работ; мальчишка лтъ 10, и тотъ помогаетъ отцу въ нотахъ его работахъ; мальчикъ десяти лтъ ужъ бороноволокъ: прицпятъ борону къ лошаденк, посадятъ верхомъ, онъ и пашню заборонуетъ не хуже большаго мужика, и лошадь напоитъ, и въ ночное сгонитъ: тому тоже работа, положимъ, работа не большая, работа веселая, а все-таки работа: не будь мальчугана, пришлось бы самому большому справлять ребячье дло!.. и эту трудную работу принесла весна, которая:

Пришла пріхала На кобыл вороной Съ сохою, съ бороной.

Чего же обрадовался народъ этой красной весн, которая выгнала поголовно весь народъ изъ дому въ поле? Почему наши прадды радовались весн красной — я не скажу, а почему теперь народъ радуется ей — я понять не могу: труды, работа неустанная, безпрерывные труды, часто и въ праздники работа, которую и отложить нельзя — вотъ что значитъ весна въ степной полос Россіи. И работаетъ мужикъ безропотно, не скучая работой даже: видно, сама работа его займамъ. И въ самомъ дл, простой человкъ только и живетъ своей пашней, ее только одну и любитъ: что ему за дло, что какіе-то два короля воюютъ, что какого-то генерала смнили? Эти міровыя дла тогда только его интересуютъ, когда прямо его касаются; война съ нашимъ царемъ — наборъ будетъ, пожалуй, достанется идти работнику, пахать некому будетъ, нанять надо — надо отстаивать свою землю-кормилицу. Послушайте, о чемъ толкуютъ старики, сидя вечеркомъ по праздникамъ у какой-нибудь избы на завалинк — все объ однихъ земляхъ, о погод, о дождяхъ.

Работа нсколько унялась, не кончилась совсмъ — работы и въ вкъ

не кончить всей, а только что унялась — теперь можно и къ сосду въ другой приходъ на праздникъ похать. Престольный праздникъ у мужиковъ празднуется по возможности хорошо; на этотъ праздникъ по праздничному собираются вс родные и пріятели. Всякъ сходитъ въ церковь въ обдн, а время нтъ, то зайдетъ въ церковь Богу свчку поставить и выйдетъ изъ церкви, набожно перекрестясь, а у церкви сидятъ старцы съ чашечкой, въ рук, и поютъ стихъ про Лазаря, Егорія, едора Тирона, да этихъ стиховъ много, а теперь поютъ и про вознесеніе Христово.

Пройдетъ мужикъ мимо старцевъ, подастъ христову милостыню и пойдетъ на ярмарку: кому надо что купить, кому что продать. У мужика къ этому времени пенька готова, а на ярмарку съзжаются изъ ближнихъ городовъ купцы, которые скупаютъ пеньку; другому надо лошадь купить, а иной горемыка послднюю коровенку тащитъ; деньги нужны: дома соли даже нтъ.

Но когда войдешь въ красный рядъ — тутъ уже все смотритъ празднично. По обимъ сторонамъ стоятъ палатки изъ холста; самыя ближнія заняты, разумется, барскимъ товаромъ: конфектами, чаемъ, помадой, духами работы Мусатова или Ралле, шампанскимъ домашняго приготовленія и всмъ, чего требуетъ изъ бакалеи какой-нибудь не очень прихотливый помщикъ или помщица. Въ другихъ также красный товаръ барскій:- ситцы, сукна, канифасы; впрочемъ, и крестьянскій товаръ здсь держатъ; а дальше пойдетъ ужь одинъ крестьянскій: въ однихъ дешевые пряники, которыхъ никакимъ зубомъ простому человку и не укусить, а которые есть и мягкіе, да ужь больно не прихотливы — на одномъ сусл замшаны. Здсь, кром этихъ пряниковъ, найдете рожки, черносливъ, орхи разные: и простые каленые, и кедровые, найдете и подсолнечниковъ. А тамъ еще лавки съ краснымъ товаромъ, но съ товаромъ уже простымъ: платки росписные, кушаки, шапки, шляпы…

На ярмарк всякаго мужика, бабу, чествуютъ купцы: какъ бы много покупщиковъ не столпилось въ лавк, торгашъ всмъ успетъ товаръ какой кону надо показать.

— Покажи-ка ситцу получше! говоритъ одна баба купцу, приходя въ лавку съ краснымъ товаромъ.

— А покажи платковъ! приказываетъ другая.

— Съ вашимъ почтеніемъ, отвчаетъ купецъ первой баб, выкладывая на прилавокъ нсколько кусковъ ситцу.

— А платковъ-то?..

— Какихъ теб, лебедка, требуется? Для старухи какой, или самой носить? такъ и выбирать будемъ.

— Мн поцвтнй выбери.

— Самой, значитъ! замчаетъ купецъ.

— Ты дай мн ситцу показистй, требуетъ одна баба:- а то какіе ты показываешь?!..

— Что ни на есть самые лучшіе: вс купчихи тотъ ситецъ носятъ!

— Разсказывай!..

— Мн все равно! Я и другихъ покажу… Кому что требуется. Не понравятся ли эти? спрашиваетъ купецъ, показывая другіе ситцы.

— Нтъ ли получше платковъ? говоритъ другая баба:- эти какъ будто ужъ не тово!..

— Какихъ же лучше надо? Ты, молодка, взгляни хорошенько: это ли не товаръ? какого теб лучше?

1864