Мужик. История Того Чувака Из Anthrax
Шрифт:
Потом я вспомнил, что это я вызывал машину, поэтому водителю придется слушать мои приказы. Я по-прежнему был убежден, что над моей жизнью висела угроза. Я был уверен, что девушка напротив меня - зомби. Но по крайней мере у меня был план, который позволил бы мне сбежать невредимым. Я попытался успокоить этих убийц тем же способом, который врачи обычно используют во время разговора с душевнобольными пациентами.
“Ладно, хорошо, она не мертва, а вы не пытаетесь меня убить. Я все понял. Со мной все нормально. Но мне очень плохо. Думаю, у меня большие неприятности, поэтому пойду попрошу водителя высадить меня у больницы в Бруклине, потом он всех вас отвезет в Манхэттен и высадит где скажете”.
“Скотт, тебе вовсе не нужно в больницу” – сказала одна из девушек. “Это просто грибы с тобой играют.
Хрен вам, на такое меня не купишь. “Хватит мне тут… Вы просто пытаетесь меня убить!”
Я опустил заслонку и крикнул водителю: “Отвезите меня в ближайшую больницу. Мне плохо!”
Мы были в пяти минутах от больницы Проспект Парк Хоспитэл, на часах 1:30 ночи. Водитель высадил меня и уехал. Наконец-то я был в безопасности! Но у меня по-прежнему был мощный трип, и пройдя десять футов, я уже не помнил, где нахожусь. Я нарезал круги вокруг парковки больницы, пока один сотрудник персонала не увидел, что у меня закружилась голова и я наблевал на себя. Она подумала, что я попал в автокатастрофу и отвела меня в отделение интенсивной терапии. Помогла зарегистрироваться. Когда меня спросили, что меня беспокоит, мне захотелось заорать о мертвой девушке, которая превратилась в зомби, и мы все можем стать следующими, но я подавил это желание, потому что тоненький голос моего рассудка подсказал, что возможно все не так, как мне кажется.
“Мне плохо. Меня вырвало” – сказал я женщине в регистратуре. Сегодня Проспект Парк Хоспитэл кардинально отличается от старой больницы. Тогда там кричали сумасшедшие, плакали дети, люди приходили с ножевыми ранениями. Это было не лучшее место, чтобы трипповать от грибов. Я три часа провел на стуле, свернувшись калачиком. В это время у меня случилось прозрение. Я съел ядовитые грибы и умер в больнице, а теперь я попал в ад. Меня окружали истекающие кровью люди, кашляющие престарелые дамы, у какого-то чувака случился припадок, и он упал на пол и бился в конвульсиях. В моей голове звенел зловещий смех. Я бы не удивился, если бы Пинхед из фильма «Восставший из Ада» прошел через стену и его цепи с крюками на конце вылезли из потолка и вонзились в мою плоть.
Меня тоже начало бессознательно трясти. Потом я вышел из своего воображения, и ко мне вернулось сознание. Я понял, что я нахожусь в больнице в отделении интенсивной терапии и что я не помер. Я вспомнил, что принял грибы и у меня случился очень плохой трип, но сейчас он закончился. Было 5 утра, я встал и уже начал продвигаться к выходу, когда услышал свое имя. Я увидел доктора и сказал, что съел грибы. Он засмеялся, а потом быстро провел осмотр и сообщил, что со мной все в порядке. Он спросил, есть ли у меня медицинская страховка, и я ответил: “Конечно, есть. Вот карточка”. Он сказал, что Синий Крест скорее всего не распространяется на экстренный случай при употреблении псилоцибина, поэтому он поставил диагноз - пищевое отравление от испорченных грибов. Спасибо, док!
Ранним бруклинским утром я вышел из больницы, и единственное, чего мне хотелось, это немного перекусить и лечь спать. Я планировал поехать на Лонг-Айленд, потусить со своим отцом и посмотреть, как мой брат Шон (от второго брака отца) играет в футбол. Должно быть, я был не совсем в здравом уме, потому что принял очередное “гениальное” решение. Я дошел до ближайшего платного телефона, позвонил отцу, разбудил его и попросил меня забрать.
“Привет, пап…”
“Ты почему так рано звонишь?” – перебил он. “С тобой все в порядке? Все хорошо?”
Я объяснил, что все в норме, но я стою у Проспект Парк Хоспитэл и мне нужно, чтобы он забрал меня оттуда.
“Что ты делаешь в больнице? С тобой все нормально?”
Я сказал, что съел грибы и у меня был очень плохой трип, и что детали я сообщу позже. На несколько секунд в трубке повисла тишина. Потом он начал хохотать. “Тебе, блядь, сколько лет?” – спросил он. “Думаешь, тебе по-прежнему 18?”
“Пап, мне тридцать три. Ты прекрасно знаешь, что мне тридцать три года”. Мне стало очень стыдно. Он снова засмеялся, а потом сказал, что заберет меня. Спустя час он заехал за мной и привез к себе. Я сменил свои облеванные штаны, мы вместе перекусили и поехали на футбольный матч брата.
Получается, в свой единственный раз, когда у меня
ГЛАВА 23. ПОСЛЕДНИЕ СОЖАЛЕНИЯ
30 октября 1993-го я получил сообщение от Эла Йоргенсена, в котором говорилось, что он приедет в город, чтобы сыграть в Лос-Анджелесе в день Всех Святых на шоу всех звезд в зале Viper Room, и хочет пригласить меня. Группа называлась просто и незамысловато – P. Что и говорить, краткость – сестра таланта, а входили в нее Эл, вокалист Гибби Хейнс из Butthole Surfers, Фли, басист Red Hot Chili Peppers, и сам Джонни Депп. Я торчал у себя дома в Хантингтон-Бич, так что прийти на шоу мне не составляло никакого труда. Я попросил своих друзей Эверласта и Бобби с Ричем составить мне компанию. Мы условились встретиться у входа в клубешник, и еле-еле протиснулись внутрь. Здесь яблоку негде было упасть - число желающих намного превышало допустимую вместимость помещения. Нас прижали к бару так, что мы уже не могли двигаться. Мы решили дать этой группе максимум пять минут, а потом убираться отсюда ко всем чертям, если только музыка не окажется такой уж потрясной. Казалось, P выходят на сцену целую вечность, а мы уже проторчали там около часа. Я заметил, что многие люди, находящиеся у бара, ведут себя очень подозрительно, как будто реально находятся под чем-то тяжелым. И тут, ни с чего буквально в двух метрах от нас в толпе возник какой-то кипеж. У нас не было ни единого шанса свалить оттуда подальше. Все, что мы могли сделать, это пригнуться. Какой-то чувак прокладывал себе дорогу чехлом от гитары, пытаясь добраться до сцены. Те, кто стоял около него, кричали на стоящих рядом людей, чтобы убирались у него с дороги. Запашок стоял такой, как будто кое-кто наложил себе в штаны.
“Не, ребят, я ебал” – сказал я. “Если группа не выйдет через пять минут, мы сваливаем, и плевать, увидим мы сегодня Эла, или нет”.
Не успели мы навострить лыжи к выходу, как зажегся свет, и чувак, который насрал себе в штаны, вышел на сцену с гитарой. Свет был тусклым, но это явно был Джон Фрушанте, экс-гитарист Red Hot Chili Peppers. Ни для кого не секрет, что этот парень был заядлым торчком, так что понятно, почему от него несло как от бомжа. Он подошел к микрофону с осоловелым выражением в глазах, и улыбнулся зрителям беззубой ухмылкой. Потом Джон промямлил что-то про то, что сыграет пару песен, но разобрать его речь было очень непросто. Пел он неразборчиво, а на гитаре играл так, словно сдирал болячки с кожи. Ужас беспросветный. После второй песни он начал что-то говорить, потом повернулся и коржанул Гибби на ногу.
Мы терпели уже восемь минут сего действа, и все это до боли в печенке напоминало замедленный видеоролик, где какой-то чувак вдруг ни с того, ни с сего начинает гореть. Он сыграл еще одну песню, потом на сцену вышли P, и, к нашему сожалению, их выступление оказалось еще хуже, чем выступление Фрушанте, потому что теперь уже целая группа издавала со сцены бессвязный шум. Они сыграли несколько кавер-версий, но даже они были настолько дурны, что нельзя было разобрать, что именно они исполняли. Практически единственное, что осталось у меня в памяти от вышеупомянутого выступления, то, что Эл наступил на свой же шнур от гитары и сам себе вырубил электричество. Следующие четыре минуты он провел в поисках злосчастного шнура. Я немного повеселел, потому что эта задача потребовала от него кое-какой физической подготовки. То, как он наклонялся и растягивал мышцы, пытаясь дотянуться до кабеля на полу, придерживая рукой гитару, просто бросало вызов гравитации. Песня закончилась, Эл нашел свой шнур и подключил гитару.