Мужская душа
Шрифт:
Она с нетерпением ждала встречи с тремя слушательницами, которых любовно прозвала Стайкой Мамаш. Их роды уже позади. У них были красивые, здоровые дети и, по странному стечению обстоятельств, у всех троих появились мужья.
А у нее — только куча долгов, которая, правда, благодаря ее неустанным усилиям сократилась почти вдвое.
Перестань чувствовать себя виноватой, мысленно повторяла Лори. У тебя еще есть Кэрсон.
Она посмотрела на мужчину, который со спины выглядел точной копией ее умершего мужа. Лори
Ей, в сущности, не нужна была его поддержка, и она об этом знала. Но уверенность в том, что он будет рядом в нужный момент, имела для нее огромное значение. С его помощью она нашла работу, когда ее компания обанкротилась. Именно он помог ей завязать нужные знакомства и найти работу в Ламасской школе.
Это помогало ей сводить концы с концами. Но еще важнее, что она не раскисла — тоже благодаря брату своего мужа. Конечно, она тосковала без Курта. Он никогда не был покладистым и терпеливым человеком, но по-своему был привязан к ней, да и она его любила.
Она прощала ему многие грехи, даже его неспособность повзрослеть и взять на себя хоть какие-то обязанности. Прощала ему пустые разговоры, которые он иногда затевал. Но потребовалось время, чтобы она могла простить ему его собственную смерть.
Курт не желал считаться с ней, он не мог остановить свою погоню за скоростью даже из-за нее и их будущего ребенка, словно, держась за руль, чувствовал себя более могущественным.
Она тихо вздохнула. Бесшабашный, околдованный скоростью, Курт. Теперь уже мысли о нем посещали ее все реже.
— Восемь? — переспросил Кэрсон.
Она посмотрела на него, все еще пребывая в задумчивости. Кэрсон забыл, подумала она. У него ведь так много более важных дел. Например, постоянный поиск спонсоров.
— Значит, роды уже так скоро?
Она попыталась не рассмеяться.
— Ты говоришь об этом так, как будто со мной случилось недоразумение.
Широкие плечи поднялись вверх и опустились обратно, словно выражая удивление неожиданным открытием.
— Я просто не знал, что восемь. — Вдруг ему в голову пришла идея. — Надо заменить тебя кем-то на это время. — Он не знал, где найдет денег, но что-нибудь можно придумать.
Лори догадалась, о чем он думает. Несмотря на уверения его бывшей жены, что у Кэрсона нет сердца, оно находилось на месте. Но в его планах не было сказано ни слова о подобных расходах.
— Я работоспособный человек, — отрезала она. Кэрсон услышал упрямство в ее голосе. Он восхищался ее независимостью.
— Конечно, конечно. Но ты должна готовиться к другой работе.
— Я не могу сидеть на месте, пока не настало время родов, — возразила она.
— Тебе надо находиться дома и заботиться о себе, Лори.
Кэрсон не мог понять, почему она упорствует именно сейчас. Конечно, Лори хотела обеспечить
Жаклин всегда утверждала, что у нее слишком тонкая душа для того, чтобы справляться с ежедневной рутиной. Он потворствовал ей во всем, потому что любил ее.
И еще потому, что сходил с ума от Сэнди.
Оглядываясь на прошлое, он понимал, что Ханах заботилась о ребенке лучше, чем это могла бы делать Жаклин. Поэтому он не возражал. Это нужно было Сэнди.
— Я сама позабочусь о себе, — настаивала Лори. Она привыкла заботиться о себе с двадцати лет.
Даже когда встретила Курта, Лори решала и думала за двоих, и выбора у нее не было.
— Если я останусь дома, то через неделю сойду с ума. Может, через три дня. — Она улыбнулась Кэрсону, оставаясь убежденной в своей правоте. — Ты слышал меня, Советник? Работа мне необходима. Поэтому я лучше просто вернусь в зал. Работа — как баскетбольная игра, из которой я не собираюсь выбывать.
Лежа в кресле, она положила руку на деревянный подлокотник и приподнялась. Движение было слишком быстрым, и у Лори закружилась голова. Потом внезапно потемнели стены. И маленькая комната начала уменьшаться в размерах.
Ее охватило острое чувство паники.
Лори отчаянно сопротивлялась надвигающейся темноте, стремительно наползающим стенам. Попытки остановить этот ужас оказались бесполезными. Стены стали черными и с ужасающей скоростью надвигались на нее. На лбу выступила испарина.
И потом все пропало.
Следующее, что почувствовала Лори, был внезапный толчок. Чьи-то руки схватили ее за плечи. Было душно, невыносимо душно.
Ее глаза были закрыты, веки казались свинцовыми.
С невероятным усилием она открыла глаза и увидела темно-голубые серьезные глаза Кэрсона. Они были еще темнее, чем у Курта. И куда серьезнее.
Лори попыталась улыбнуться. Это потребовало от нее усилий. Он почти обнимал ее. Может, потому она почувствовала это согревающее тепло?
Кэрсон выглядел перепуганным, и она заставила себя улыбнуться.
— Твоя мама не говорила тебе, что если сильно хмурить лоб, то на нем останутся морщины?
— Моя мама говорила со мной очень мало, — ответил он без иронии.
Лори напугала его своим обмороком. Кэрсон не знал, что делать, чувствовал полную беспомощность. Надо прочитать какую-нибудь брошюру, думал он, чтобы знать, как поступать в подобных случаях. Может быть, даже целую энциклопедию.
Кэрсон все еще держал ее, не очень понимая, что нужно сделать, затем опустил на кожаный диван — настолько мягко, насколько мог.