Мужская работа
Шрифт:
— Ты как, ха-ха? — Макс опустился рядом со мной на корточки. — Это же Равуда… Гражданин Гегемонии, ну бывший… Отказался от гражданства и пошел в простые солдаты…
Я захрипел и кое-как ухитрился сесть, бросил взгляд на ту, кого бывший гражданин хладнокровно бил по лицу: от человека ее отличали разве что «островки» из чешуи на висках, и общая нехватка цвета, то есть серые волосы, невнятной окраски глаза, бледная кожа, но в целом — обычная недокормленная девка с лицом злым и обиженным, со слезами на щеках.
— Это Крыска, — буркнул Макс с
Я закрыл глаза, пытаясь понять, не сломал ли мне Равуда чего-нибудь, и если сломал, то что. Но нет, я заполучил несколько синяков, разбитые губы, общую помятость, и все это ради воровки-клептоманки нелюдского рода-племени.
Не зря мама с детства говорила мне, что моя горячность меня погубит!
— Пойдем, там рядом с моей есть свободная койка, — Макс подсунул руку мне подмышку, закряхтел. — Как сказал Наполеон — лучше сидеть, чем стоять, и лучше лежать, чем сидеть, ха-ха… Я воды принесу, и рюкзак я твой прихватил, не беспокойся.
Койка оказалась самой дальней от двери, в углу, куда селили изгоев и отщепенцев.
Я со стоном повалился на нее, Макс пробормотал что-то, прозвучали его удаляющиеся шаги.
— Как же ты так? — сказал рядом мягкий голос. — Мило влип в первый же день.
Около койки обнаружился серокожий чувак с ушами, как у мастера Йоды из «Звездных войн», и со странными руками — точно переломанными выше запястий.
— Меня зовут Янельм, — сообщил он, приложил одну из конечностей к сердцу, и я понял, что на ней не два сустава, как у людей, а три. — Как вышло, что попал в эту засаду?
Только отбитой головой можно объяснить, что я ему ответил:
— Маленькая дочь болеет сильно, денег много нужно.
— Грустно, сочувствую, — он вроде бы и правда сопереживал, но голос оставался равнодушным, как и глаза — хотя кто знает, какая у этого нелюдя должна быть мимика.
— А мы вообще где? — спросил я, ощупывая лицо: ничего, нос цел, зубы на месте. — Почему тут окон нет?
Тут уж он вылупился на меня.
— Добро пожаловать на ударный линкор «Гнев Гегемонии». Окон тут не бывает. Стенки, — он постучал кулаком по серой металлической поверхности. — А там пустота. Звезды, планеты, космос… понимаешь?
Челюсть моя сильно болела после удара об пол, и только это помешало ей отвиснуть до пупка.
Глава 4
Разложенная передо мной груда хлама именовалась «снаряжением легкого пехотинца», и взирал я на нее без особого энтузиазма.
— Начнем, — сказал Йухиро, проводивший первое занятие в оружейной комнате. — Предметы будем изучать согласно уставу.
Я уже знал, что десятник вовсе не командует десятком, что на центурию из ста двадцати человек их шестеро, и что все звания в армии Гегемонии традиционные, древние. Центурия вместе с еще пятью образовывала манипул, три манипула составляли когорту, и таких когорт на борту линкора было четыре.
Кроме Йухиро успел повидать другого
Помимо легкой пехоты вроде нас, наемников, имелась тяжелая, ударная пехота из профессионалов — одна когорта, имелась авиация, имелась бронетехника, а сам линкор обеспечивал артиллерийскую поддержку. Наверняка он щеголял такими системами вооружения, которых я, дикий земной варвар, не мог даже представить.
Но то, что нам выдали сегодня, и что нам предстояло освоить… дело швах.
— Шлем! — Йухиро поднял указанный предмет, так что рукав задрался, и стал виден черно-алый шнур, обвивавший бицепс десятника.
Макс мне рассказал, что Йухиро из народа гирванов, что они давние союзники Гегемонии, и что у них своя религия, о которой мало что известно, но что там на алтарях льют кровь и убивают разумных в честь свирепых богов. Поверить этому болтуну — себя не уважать, да и десятник вел себя смирно, но я решил относиться с нему с опаской.
Береженого бог бережет.
Шлем оказался вроде нашего мотоциклетного, на лбу красовался уже хорошо знакомый мне кулак в огне — герб «Гнева Гегемонии». Имелось откидное забрало — прицельное, как сообщил нам Йухиро, и мое еле держалось на хлипком креплении.
— Типа хрень? — раздраженно пробормотал тот верзила, что хлопал по плечу Равуду после драки.
Фул, чудовищно огромный, чудовищно сильный и чудовищно тупой сородич Диль. Представитель расы вилидаро, которые в мире Гегемонии что-то вроде наших таджиков — живут просто, ездят на более развитые планеты, чтобы мести улицы, строить дома и зашибать деньгу.
Фулу повезло еще меньше, чем мне — его забрало вообще висело на соплях.
— Надеть шлем! — велел Йухиро.
Тот оказался легче, чем я думал, и сидел удобно, вот только подбородочное крепление оказалось сломано — а если его не застегнуть, то эта штука свалится на ходу, и останусь я с голой башкой. Все как у нас — новое снаряжение разворовали, а выдали бойцам всякое старье, которое не жаль списать.
— Бронезащита! — возвестил десятник.
Эта штука напоминала бронежилет, вот только застегивалась не только на плечах и боках, а еще и в паху, и защищала от горла до самых причиндалов. Мягкая подкладка кое-где была разорвана, из толстой ткани выпирали темно-серые пластины — нужно ставить на место и зашивать.
На сердце у меня стало совсем-совсем муторно.
Автомат ничуть не напоминал более-менее знакомый «Калаш», кусок рельсы с рукояткой и плечевым упором, в рукоятку вставляются батареи и прямоугольные магазины. Стрелял он не патронами, пороха тут не знали, плевался коническими пулями.
— Не вздумайте пробовать сейчас, Очищающее Пламя с вами! — предупредил Йухиро. — Впереди ждет стрельбище — там и прицел настроим, и по мишеням постреляем.
Меня замутило — к огромности линкора я привыкнуть не мог, как и к тому, что этот остров из металла со страшной скоростью несется через космос.