Мужская верность (сборник)
Шрифт:
Питались в столовой. Виктория, Вера и Варя садились за один столик, обсуждали свои новости.
Новости были скудными, поскольку жизнь устоялась. Основные события происходят до двадцати пяти лет: поступают в вуз, женятся, рожают. А Вике, Вере и Варе было после тридцати. В этом возрасте уже все есть или ничего нет. И это надолго, если не навсегда.
Варя была замужем за Геной. Гена ничего не зарабатывал, но зато пил и в пьяном виде звонил каким-то женщинам.
— Как ты с ним живешь? — удивлялась Вика.
— Он
— Тогда зачем он звонит другим бабам?
— Так это спьяну.
— А почему ты это терпишь?
— Я его люблю, — просто объясняла Варя.
Вика не понимала: как можно любить бездельника и пьяницу? Любить можно только Владимира Петрова — красивого и умного.
Вторая подруга, Вера, родила детей без мужа. Вообще-то она хотела одного, но получилась двойня. Две девочки. Эти девочки появились на свет недоношенными и теперь лежали, обложенные ватой, как нездоровые помидоры. При этом постоянно орали и какали, как куры.
Вера была бешено влюблена в своих девочек и каждый их пук встречала с восторгом. И разговаривать могла только на эту тему. Вика слушала из вежливости, не перебивала. Но участь ее подруг вызывала в ней брезгливое сочувствие: как можно жить ТАК?
А подруги, в свою очередь, сочувствовали Вике и давали советы: роди без мужа. Все же какой-то смысл…
Вика тем не менее считала себя богатым человеком, хранительницей Большой Любви. И даже если эта любовь не имеет конкретного выражения — она существует, наполняет смыслом и помогает Владу Петрову, как помогает человеку молитва.
Время от времени на птицефабрику приходил бомж с красивой фамилией Хмельницкий. Приходил — не точно. Просачивался. Через проходную его не пропускали. Он пролезал в дыру, которую кто-то проломил в бетонном заборе. Хмельницкий просачивался и поджидал Вику.
Вика — толстая, в белом халате — казалась ему менее агрессивной, чем тощие и злые тетки. Они накидывались и лаяли, как собаки, и гнали вон. А Вика останавливалась, смотрела в его запущенное лицо и спрашивала:
— Чего тебе?
— Куриного мяса, — отвечал Хмельницкий.
— Поди и купи. В магазине куриный фарш дешевый.
— Нет у меня денег.
— Но я же не могу воровать, — объясняла Вика.
— Тогда головы дай и лапы. Я сварю.
Вика стояла и размышляла.
— Если тебе жалко голов, дай чего-нибудь, хоть куриного корма.
Вика вздыхала и выносила ему пакет куриных потрохов. Это было царское подношение.
— Спасибо, — скупо благодарил бомж Хмельницкий и быстро исчезал. Боялся, что Вика передумает и отберет. В его жизни бывало всякое.
В следующий раз бомж появился через три месяца. Тактичный был человек. И не просил, а просто стоял и наблюдал.
Во дворе жгли мусор, горел костер. Подружки Вера и Варя сидели на старых ящиках,
— Твой пришел, — сказала Варя.
Вера оглянулась и засмеялась. А Вика не засмеялась. Только подумала: «Смеется тот, кто смеется последний»…
«А-ах, нет сил снести разлуку… Ласк, ласк твоих, жгучих ласк ожида-аю, от счастья замираю…»
Это было про нее и про Владимира Петрова. Она пела ему и себе. А остальные слушайте, если хотите…
По птицеферме разлетелся слух, что телеведущий Владимир Петров женится на молодой актрисе Саше Коноваловой. Эта актриса снялась в телесериале, и в нее влюбилась вся страна, включая телеведущего Влада Петрова.
Их фотографии напечатали в журнале «7 дней». Журнал притащила на работу Варя, и все девчонки смотрели с жадным любопытством. И даже куры косились круглым глазом в сторону ярких картинок. И Вика тоже смотрела с никаким выражением, дескать, ей-то что…
В убойном отделе куры стреляли пометом, перед тем как покинуть этот мир. Мозгов с наперсток, а ведь тоже что-то чувствуют.
Вика чувствовала себя примерно так же, но виду не показывала. Однако запомнила, что свадьба состоится седьмого сентября в семь часов вечера в ресторане «Золотой дракон». Они специально выбрали цифру семь, потому что Господь создал мир за неделю. А они тоже собираются создать свой мир.
— Счастливые!.. — вздохнула Варя. — Представляешь, какая у них жизнь… Зимой на Красное море, летом на Черное…
— Он напьется и будет бабам звонить, — прокомментировала Вика.
— Ну и что? Зато он в час зарабатывает столько, сколько ты за год.
— Богатые тоже плачут, — философски заметила Вера.
Вика промолчала. Владимир женится. Но он же не умирает. Он остается жить, и, значит, его можно любить на расстоянии. В конце концов, Вика может считать, что Влад уехал в далекую командировку. Куда-нибудь в Африку или на космическую станцию «Мир».
Настало седьмое сентября. Это была суббота. Вика оделась красиво и поехала к ресторану «Дракон». Не на свадьбу, конечно. Ее никто не звал. Просто посмотреть со стороны.
Ресторан стоял на пересечении двух улиц, вылезая вперед этаким китайским фонарем.
Машин понаехало не меньше пятидесяти, в основном иномарки: джипы и «БМВ».
Подкатил «линкольн» — длинная черная машина. Из «линкольна» вышли невеста и жених. Невеста — полная противоположность Виктории: черная, худая, высокая, как рельса. Жених был одет в черное и белое. Волосы зачесаны назад, блестят от геля. Лицо бледное, глаза горят, и кажется, что глаза — впереди лица. Боже, как он был грозно прекрасен… Выражение лица как у Джордано Бруно, идущего на костер. На костер счастья? Мучений?