Мужской роман

Потанина Ирина Сергеевна

Теперь Игорю тоже казалось, что отгадать подобный шифр было проще простого. Он даже расстроился, что не позаботился о пущей конспирации. Хотя, собственно, от кого конспирироваться-то?

— Молчишь? — Вера, оказывается, ждала ответа.

— Что говорить? — растерялся Игорь.

— Ну, хотя бы похвали меня за догадливость, — Вера явно была в игривом настроении. Игорю сделалось вдруг очень грустно. Вот так. Доверил человеку душу, а её, оказывается, как игрушку воспринимают.

— Ты молодец, — вяло подчинился Игорь.

— Спасибо, — серьезно ответила Вера,

после чего круто развернулась и, не дожидаясь Игоря, снова вернулась на рабочее место.

«Ни полслова о собственных чувствах, ни полнамека на своё отношение к моему признанию, ни полвзгляда, дающего повод… Странная девушка Вера… А вы оказывается жестоки, мадам…» — Игорь поежился, то ли от ночной прохлады, то ли от неприятных мыслей, и тоже поспешил вернуться в «Пробел».

В дверях Игорь столкнулся с откланивающимся Миленком. Настроение моментально улучшилось.

— Свобода!!! — громогласно завопил Жэка, когда начальские шаги стихли, а запах дорогого одеколона, оставшийся после визита Миленка, уже слегка выветрился.

Жэку никто не поддержал. Вера — потому что старательно удерживала себя в рамках серьезного вида, напряженно изучая что-то в компьютере. А Игорь… Игорь был слишком занят. Не веря ни «Пробеловской» технике, ни собственным глазам, Игорь побуквенно рассматривал пришедшее от Веры подростково-банальное:

«Я хочу быть с тобой. Что с этим делать? Быть.»

И дело даже не в том, что приходилось уже всерьез все больше подозревать девушку в умении читать мысли. Дело в том, что если Вера Сан, жена Вадима Сан, не страшась и не прячась, посылала подобные тексты, значит, для неё все происходящее было не менее серьезно, чем для Игоря. Значит, предстояло многое сделать. Значит, было за что бороться. Значит, нужно было бороться…

Игорь едва успел закрыть сообщение, прежде чем к его компьютеру подбежал Жэка и принялся что-то мудрить с музыкальными программами. Колонки у Игоревского компьютера оказались самыми мощными в «Пробеле», а г-н Евгений, видите ли, изволили возжелать дискотеку.

* * *

Дискотека не сложилась по причине появления клиента. Высокий брюнет с пижонской бородкой, чуть пошатываясь, спустился по лестнице и застыл на пороге “Пробела”. Жэка моментально вспомнил о роли охранника, сурово сдвинул брови и уселся на свою табуретку возле входа. Одного взгляда на вошедшего было достаточно, дабы понять, что парень не в себе. Скорее наркотики, чем алкоголь, заставляли губы пришельца кривиться в какой-то страшной, нечеловеческой ухмылке, а голову — мелко подрагивать в такт беззвучных смешков. Сумасшедшие глаза проплыли по залу, потом, наконец, сконцентрировались на стойке и замерли. Оставшийся незамеченным Игорь решил пока не выходить из укрытия, дабы, в случае чего, поразить врага неожиданностью появления.

— Что вас интересует? — не выражающее ни малейших эмоций лицо Веры показывало, что она тоже признала посетителя не вполне нормальным.

Вместо ответа невменяемый клиент резко попятился, и срывающимся тоном прокричал наружу что-то вроде:

— Все в норме! Можно начинать!

Никто не успел

опомниться, как возле кричащего выросли еще четыре темные фигуры в широкополых шляпах. С масками на лицах и в темных очках.

“Дела…” — не к месту подумал Игорь.

— Вау! Ну чисто ковбои! — громко восхитился Жэка, за что тут же был грубо отброшен одним из гостей к стойке. Возмутившись, новоявленный охранник хотел было ринуться в драку, но воздержался. Потому что в руке обидчика вдруг появился… настоящий пистолет.

Наркоман при этом суматошно закивал, явно благодаря за освобожденное место, уселся на табуретку и закрыл глаза. Видать, парню было совсем плохо.

Еще не вполне осознавая, что происходит, Игорь почувствовал непритяный холодок где-то в районе желудка.

“Только этого еще не хватало!” — суматошно замелькало в голове, — “И зачем только Вера решила остаться?”

Если б Игорь дежурил вдвоем с Жэкой, ситуация не требовала бы особых усилий. Можно было бы позволить себе расслабиться. Отдаться в руки этим придурковатым грабителям и спокойно, даже с некоторой долей здорового любопытства, наблюдать за происходящим. Возможно, вышло бы презабавное приключение. В конце концов, не каждый день Игорю доводилось наблюдать настоящие гангстерские налеты.

Присутствие Веры все значительно осложняло. Игорь был уверен, что девушка ни за что не согласится смириться с ролью безвольной жертвы и кинется защищать сомнительные Пробеловские ценности. Позволить Вере пострадать Игорь просто не имел права. Приходилось действовать.

Руководствуясь невесть откуда взявшейся вдруг бойцовской интуицией Игорь, не дыша, соскользнул за свой рабочий стол и затаился, пользуясь прикрытием ставшей вдруг такой любимой пальмы. Через мгновение можно было облегченно вздохнуть: похоже, грабители Игоря так и не заметили.

“Гениально!” — мысленно принялся подтрунивать сам над собой Игорь, — “Классно ты спасаешь любимую девушку! Спрятавшись под столом! Ну и зачем ты, спрашивается, сюда залез?!”

Бойцовская интуиция исчезла так же внезапно, как и появилась. Что делать дальше, Игорь совершенно не представлял. Больше всего хотелось дико заорать и выскочить из укрытия. Чтобы, получив законную пулю в живот, навсегда остаться героем в глазах Веры и избавить себя от мучительной необходимости придумывать пути спасения. Увы, на подобного рода легкие пути Игорь права не имел.

“Что же делать? Думай, Критовский! Думай!!!” — пульсировало в голове. Внезапно вспомнился вчерашний разговор с Верой о её школе выживания. Мелькнула мысль проверить кое что из услышанного на практике.

Сжавшись в комок и затаив дыхание, великовозрастный Игорь Критовский прятался под мелкогабаритным рабочим столом компьютерного центра “Пробел” и прокручивал в голове сценарий своих будущих геройств. Его друзья в это время находились в зоне прямой досягаемости четырех ублюдков и их пистолета. Каждая секунда имела все шансы стать для Жэки или Веры роковой, а Игорь все медлил с переходом от теории к практике. Медлил, проклинал себя за это, и от этих внутренних разногласий медлил еще больше.