Музыка дождя
Шрифт:
— Джо дома? — спросила она. — Джо Эш?
— Нет, к сожалению, он вышел за сигаретами, но скоро вернется.
Почему он не включил автоответчик? Почему он не включил автоответчик, как делал это всегда, когда уходил из дома? Если позвонит его агент? Если позвонит кто-то, кто даст ему роль? Если к нему придет признание и слава? Теперь к ней пришло осознание.
Она прислонилась к стене дома, в котором выросла. Ей нужна была поддержка.
Девушке на том конце провода тишина начала надоедать.
— Вы все еще тут? Вы хотите
— Не знаю… — Анна колебалась некоторое время.
Если она повесит трубку сейчас, он никогда не узнает, что ей все стало известно. Все будет по-прежнему, ничего не изменится. Ну, допустим, она скажет, что ошиблась номером или что перезвонит сама, девушка пожмет плечами и, возможно, не скажет Джо, что кто-то звонил. А сама Анна никогда не скажет, она никогда не сможет испортить того, что есть у них сейчас.
А что у них есть? У них есть он, который смог привести в кровать, в ее кровать, девицу, как только она ступила за порог. Зачем вообще тогда пытаться все сохранить? Затем, что она любила его, и если этого не сохранить, то в ее сердце поселится пустота, и она будет так скучать по нему, что в конце концов умрет.
Допустим, она скажет, что подождет, а потом выскажет ему? Он станет отрицать? Или будет говорить, что это просто актриса, с которой они разучивают роль? Или он скажет, что между ними все кончено? И тогда пустота и боль…
Девушка на другом конце не хотела, чтобы трубку просто повесили, думая, что это звонят по поводу работы для Джо.
— Погодите, я запишу ваше имя, не вешайте трубку, дайте я встану, все равно уже пора… Так… здесь у окна стоит какой-то стол, нет, это туалетный столик… Но тут есть карандаш для глаз. Как вас зовут?
У Анны сдавило дыхание. В ее кровати под ее дорогими простынями, которые она купила на прошлое Рождество, лежала голая девица, которая сейчас отнесет телефон на туалетный столик, где стояла ее косметика.
— Телефонного шнура хватает? — Услышать собственный голос для нее было неожиданно.
Девушка рассмеялась:
— Да, вполне.
— Отлично, поставьте его на розовый стул, а теперь возьмите ручку рядом с блокнотом на спирали. Взяли?
— Эй? — Девушка удивилась, но не растерялась.
Анна продолжала:
— Прекрасно, положите карандаш для глаз на место, он все равно не очень хорошо пишет. И передайте Джо: звонила Анна. Анна Дойл. Сообщения не оставила.
— Он вам точно не может перезвонить? — Еще одна женщина теперь будет тратить недели, месяцы, даже годы, пытаясь придумать, как доставить Джо Эшу удовольствие, какие правильные слова сказать, чтобы не потерять его.
— Нет, я сейчас у родителей. Я останусь тут на ночь. Не могли бы вы передать ему это?
— Он знает, как вас найти?
— Да, но звонить мне не надо. Я поговорю с ним позже.
Когда она повесила трубку, ей пришлось опереться на стол, чтобы не упасть. Помнится, она говорила
Она простояла так некоторое время, но так и не могла собраться с мыслями. Они разбегались, как мыши. Наконец, когда ей показалось, что к ней вернулся дар речи, она пришла в гостиную. Родители никогда не испытывали ни такой любви, какая была у нее, ни такой боли. Она сказала, что если они не возражают, то она хотела бы остаться у них на ночь, и тогда у них будет достаточно времени, чтобы все обсудить.
— Тебе не нужно спрашивать разрешения, чтобы остаться в своем собственном доме, — напомнила ее мать. — Я положу в твою кровать бутылку с горячей водой. Ты можешь спать в любой комнате, где пожелаешь, ты ведь не часто приезжаешь погостить.
— Ну, сегодня я хочу, — сказала Анна с натянутой улыбкой.
Когда они уже обсуждали число гостей, позвонил Джо. Его голос был спокоен.
— Она ушла, — проговорил он.
— Неужели?
— Да. Это не важно.
— Нет-нет.
— Тебе не обязательно оставаться на ночь где-то еще и устраивать из этого сцены и скандал.
— Нет, что ты. Я не буду ничего этого делать.
— А что ты собираешься делать? — спросил он.
— Останусь тут, как я и сказала твоей подружке.
— Но не навсегда?
— Конечно нет, только на сегодня.
— Значит, завтра вечером после работы ты приедешь домой?
— Конечно, и к тому времени ты уже соберешь вещи.
— Анна, прошу тебя, не надо сцен.
— Какие сцены! Я само спокойствие. Оставайся там сегодня вечером, конечно, не надо уходить прямо сейчас, только завтра вечером, хорошо?
— Прекрати это, Анна. Я люблю тебя, ты любишь меня, я тебе не вру.
— И я тебе тоже относительно завтрашнего вечера. Я серьезно, Джо.
Она повесила трубку. Когда он перезвонил спустя десять минут, она подошла к телефону сама.
— Пожалуйста, Джо, не будь занудой… Это твое слово — зануда, как оно прекрасно. Ты ненавидишь, когда люди давят на тебя, когда говорят о том, что волнует только их… Ты ведь их называешь занудами, наверное, я переняла это у тебя.
— Нам надо поговорить…
— Завтра после работы. После моей работы, потому что тебе же не надо работать, да? Мы немного поговорим, например, о том, куда мне отправлять твою почту, и, кстати, у тебя больше не будет автоответчика.
— Но…
— Я больше к телефону не подойду, так что тебе придется общаться с моим отцом, а ты всегда говорил, что он прикольный мужик, только говорить с ним не о чем.
Она вернулась к разговору с родителями. По их лицам было видно, что их интересовало, кто это звонил.
— Простите, что отвлекаюсь, это Джо Эш, мой парень. Мы поссорились, но, если он еще раз позвонит, я не буду отвечать.