Музыка ночи

Бэнкс Лианна

Карли заикалась целый год, а его старший брат Дэниел преждевременно стал стариком. Мачеха едва не обесчестила Гарса. Брик с ужасом наблюдал, как бьется его семья в чудовищной ситуации, и ощущал свое бессилие исправить что-либо.

Его мать была прочной и надежной шелковой нитью, связывавшей их всех вместе. Ее смерть вызвала не горечь утраты, а гнев, что она оставила их. Скоро гнев перерос в страх, когда он заметил, как ее смерть подействовала на отца. И все из-за того, сообразил Брик, что его отец слишком сильно любил его мать. Так любить нельзя. Это понимание

сложилось в его душе помимо и разума и воли.

Сама мысль о браке вызывала у Брика аллергию. Он покрывался холодным потом, во рту становилось сухо, а под ложечкой возникали позывы тошноты. Даже сейчас, по дороге в Чатанугу, он испытывал сильнейшее раздражение, выходящее за рамки простого отвращения. В прошлом он всегда приписывал его чисто мужскому инстинкту самосохранения.

После того, как два брата и сестра Карли приняли серьезное решение и вступили в брак, ему пришлось пересматривать свою позицию. Дэниел вел себя как школьник, вырвавшийся из школы, с тех пор как несколько месяцев назад женился на Саре Кингстон. Брик едва мог поверить этому, но и Гарс, подцепивший Эрин Линдсей, был счастливее, чем Брик мог вообразить. И Карли казалась весьма довольной браком с Расом.

Брик вспоминал друга-строителя, безбоязненно работавшего на верхотуре до тех пор, пока однажды не свалился и не разбился. Друг рассказывал, что теперь его бросает в холодный пот при одной только мысли забраться наверх.

Интересно, может ли у человека развиться патологический страх перед браком? Его охватила тревога. Брик фыркнул. Фобия к браку? Или как бы еще ее назвали специалисты?

Десять минут спустя он подъехал к стоянке у дома Лизы. Увидев ее машину, он припарковался и позвонил консьержу.

День был жарким, и Брик решил подняться на крышу, где был бассейн при доме. Он знал, что обычно в воскресенье после полудня Лиза отдыхала.

Она была в шезлонге под тентом, прикрывавшим от солнца ее почти полностью обнаженное тело, на которое она наносила какой-то крем. Ее волосы были небрежно собраны на макушке, а на кончике носа красовались огромные солнцезащитные очки в белой оправе. На ней был пурпурный купальник, украшенный цветами, с узенькими бретелечками, придерживавшими восхитительно наполненный корсаж. Брику впору было бы принять успокоительное, чтобы справиться с охватившим его возбуждением. У него потемнело в глазах при одном взгляде на нее. Знают ли женщины, что в десятку наиболее любимых фантазий мужчины входят стягивание купальника с женщины, намыливание женщины и получение соответствующей взаимной услуги от нее?

Он погрузил руку в бассейн, побрызгал в лицо водой и подошел к ней. Одного ее взгляда, достаточно, чтобы вывернуть его наизнанку.

— Тебе помочь? — предложил он.

Лиза резко обернулась.

Он успел заметить вспыхнувшие узнавания и волнения, промелькнувшие в ее глазах, прежде чем она поправила солнцезащитные очки. Подтащив стул поближе к ней, он сел.

— Не надо, я почти закончила. — Она в последний раз провела рукой по плечам, втирая эмульсию.

Брик заметил еще не размазанный сгусток крема

для загара на внутренней стороне ее левой груди и почувствовал смехотворную зависть к нему. Он не прикасался к ней уже более месяца.

— Ты пропустила одно место.

Лиза бросила взгляд на ноги, и ее очки соскользнули на кончик носа.

— Где?

Брик понизил голос:

— В том месте, к которому раньше ты позволяла мне прикасаться.

Лиза замерла. Ее взгляд непроизвольно остановился на внутренней стороне бедер, потом она перевела его на Брика. Ее преследовали воспоминания о его руках, ласкающих и дразнящих ее, и о его крепких ногах, раздвигающих ее колени, когда он медленно проникал в нее. С отчаянием она почувствовала непроизвольную реакцию своего тела и прикусила изнутри щеку. Разозлившись на себя, она сделала глубокий вдох и вернула очки на место.

— О Господи! Да где же?

Она и глазом не успела моргнуть, как он указательным пальцем размазал крем на ее груди. Целую секунду она ощущала чувственное движение его пальца и впитывала в себя очарование его глаз, прикрытых потяжелевшими веками. Но секунда прошла, и она попыталась прийти в себя.

— Зачем тебе обгорать?

Лиза откашлялась, закрыла тюбик крышкой и бросила его в сумочку.

— Незачем. Что ты здесь делаешь?

Он пожал плечами.

— Только что приехал из Бьюлы и решил посмотреть, как идут… — он запнулся, не зная, как это назвать, — твои поиски.

Она откинулась на спинку шезлонга и закрыла глаза. Может, если она не будет смотреть на него, ее сердцебиение уляжется?

— Лучше не надо. Ты однажды уже посмотрел, а у меня сегодня свидание.

— Тоже трехзвездочный мужик?

Лиза решила не давать волю эмоциям.

— Естественно.

— Ты так и не сказала, что означают эти три звезды.

— Верно. Это тебя не касается, — весело откликнулась она.

— Должно быть, чертовски удобно уметь включать и выключать свои чувства, как свет. Я так не умею.

Лиза моргнула и уставилась на него. Его слова задели ее.

— Черт возьми? Да я никогда…

— Твое намерение выйти замуж за другого, — проговорил он так, словно слова застревали у него в зубах, — не означает, что мы не можем остаться друзьями, а?

Неожиданно промелькнувшее на лице Лизы смятение могло бы быть забавным, если бы Брик был способен сейчас его уловить.

— Друзьями? — неуверенно повторила она, словно это было новое для нее слово.

— Конечно, все же лучше, чем врагами. — Гораздо лучше, чем ничего, добавил он про себя.

— Мы ведь никогда не были друзьями, — ответила Лиза саркастически.

Брик не мог принять подобный упрек.

— Со всеми твоими… кандидатами в мужья, — он с трудом вытолкнул из себя это отвратительное словосочетание, — тебе не помешал бы друг, некто, кого ты давно знаешь, и кто знает тебя, тот, на кого тебе нет нужды производить впечатление. — Он усмехнулся. — Тот, кому ты могла бы объяснить значение этих трех звездочек.

Лиза рассмеялась, но как-то неуверенно и покачала головой.