Музыка звездного света
Шрифт:
— Здорово! — присвистнула я. — Это пойдет в газету?
— Не-ет, — хитро сказал папа. — В газету пойдет вот это.
И открыл фотографию, на которой мужчина спускается по трапу, а внизу его
ждут встречающие. Я удивилась — а почему не те фотографии, которые интересней?
Где он подпрыгнул, и с сыном в рюкзаке…
— У нас серьезное и солидное издание, — с грустью сказал папа. — Мы не можем
себе этого позволить.
— Ни фига се… —
— Не выражайся, — попросил папа. — Смотри дальше.
Мы рассматривали фотографии, пока не пришла мама. Сначала папа показывал
рабочие снимки, рассказывая о каждом, а потом вдруг открыл папку, где на
фотографиях была я. Конечно, я раньше видела себя в зеркало, но такой я себя и
не видела никогда. Какая-то необычная, забавная… Или совсем домашняя, сидящая
на кухне.
— Красивые родные — подарок для фотографа, — сказал папа и почему-то
закашлялся.
Да уж, на фотографиях я выглядела здорово. Прямо бери и снимай меня в
подростковом фильме. Вот я в клетчатой фланелефой рубашке. Повернулась и
прищурилась, сцепив губы. Папа успел снять сам момент поворота — потому что
волосы еще не улеглись на место. Они у меня были темно-каштановые, чуть выше
плеч, челка слегка влажная (наверное, я только вышла из ванной), глаза
светились. Вот это фотография!
— Распечатаешь мне? — попросила я.
Папа кивнул. Я стала вспоминать — да, папа фотографировал меня изредка, но я
как-то не обращала на это внимания. А еще на одной фотографии были мы с Сашкой.
Сашка сидела на моей кровати, что-то рассказывая и размахивая руками, а я
смеялась, запрокинув голову…
— Папа! — чуть не закричала я. — Ты почему мне этого всего не показывал?
— Тебе было неинтересно, — только и сказал папа.
А я подумала — папа хороший фотограф. И почему-то это было мне приятно.
Потом был ужин с мамой, я приготовила уроки…
В половине двенадцатого пришла Сашка.
Мы еще не спали. Сашка была в пижаме, поверх которой она надела курточку.
Сашка бухнулась ко мне на кровать и спросила:
— Так какие мальчики тебе нравятся?
— В смысле?
— В прямом! — бодро сказала Сашка. — Ну, тип какой? Типаж?
Я пожала плечами. Кто его знает, какие мне нравятся. У меня не было
какого-то конкретного образа. Да и вообще, сейчас не было мальчишки, о котором
бы я думала. Такое уж время, пустое, безо всяких влюбленностей. Только
выдуманный образ, который никому не виден, и, наверное, даже мне… Я
почувствовала, что еще немного —
бумаги, закрылась от меня учебником и сказала:
— Давай по порядку. Составим фоторобот и все будем знать. Овал лица –
круглый? Прямоугольный? Овальный? Квадратный? Вытянутый? Яйцевидный?
Я сказала первое попавшееся:
— Ну, пусть будет круглый.
Сашка хихикнула и начала рисунок. Что это она хихикает? Я забеспокоилась.
Но она продолжала:
— Уши. Большие? Маленькие? Оттопыренные? Прижатые к черепу?
— Средние, — сказала я. — Не оттопыренные.
— Глаза? — продолжала Сашка. — Маленькие? Большие? Полузакрытые? На выкате?
Раскосые?
— Нормальные, — вздохнула я.
Сашка спрашивала, я отвечала, пытаясь заглянуть в рисунок и посмотреть, что
получается. Сашка уворачивалась. Когда рисунок был закончен, Сашка победно
повернула его ко мне.
— Комплекс Электры! — заявила она. — Получился твой папа.
Да, рисует она хорошо, ничего не скажешь.
— Хорошая шутка, правда? — осторожно спросила Сашка.
Я видела, что она боится — вдруг я обижусь? Но я привыкла не обижаться на
нее. Я спросила:
— И ты только за этим сюда пришла?
У Сашки загорелись глаза, и она с придыханием сказала:
— Нет! Смотри, что мне прислал Юра Угорелов.
Она показала на мобильнике картинку — там были цветочки.
— Незабудки, подумать только! — с деланным восхищением сказала я. — Память
на всю жизнь.
Сашка толкнула меня локтем:
— Не издевайся.
— Ты ему ответила? — поинтересовалась я.
— Ага, — сказала Сашка. — Тоже рисунок отправила.
— Какой?
Сашка замялась:
— Ну, что там дарят мальчикам? Автомат.
Мы посмотрели друг на друга: я удивленно, а Сашка хлопала глазами. И тут она
выпалила испуганно:
— Думаешь, он неправильно поймет?
У Сашки есть одно умение, недоступное всем остальным. Она умеет делать дни
длинными. По-моему, она растягивает мою жизнь как только может. Куда мне
торопиться? Дни, в которых появлялась Сашка, могли быть длиной в месяц, в год, в
целую вечность. Я не знаю, как это у нее получается.
Вот бы и мне так уметь.
На следующий день сразу после школы в дверь позвонили. На пороге стоял
Федька, выряженный, как на праздник. На нем был костюм, на брюках наглажены