Музыкальная машина
Шрифт:
– Позвольте, я помогу вам, мистер Фостер, - спокойно сказала она.
– Я... нет, спасибо, - выдавил Фостер.
– Плохо знаете музыкальную грамоту?
– Лойс ободряюще улыбнулась. Таких композиторов много. Играют на слух, а в нотах не разбираются.
– В самом деле?
– с надеждой пробормотал Фостер.
– Давайте так: вы проиграйте, а я запишу.
После нескольких тщетных попыток Фостер вздохнул и взял листок со словами - его хоть прочесть можно было.
– Ну пропойте ее, - предложила Лойс.
У Фостера был
– Изумительно! Оригинальная и свежая мелодия. Мистер Фостер, я восхищена вами! Надо немедленно показать ее боссу.
Талиоферро песня понравилась. Он сделал несколько бессмысленных поправок, которые Фостер с помощью Лойс внес в текст, и созвал целый симпозиум песенников для прослушивания шедевра.
– Я хочу, чтобы вы поняли, что такое хорошо, - изрек Талиоферро.
– Это моя новая находка. Мне кажется, нам нужна свежая кровь, - мрачно закончил он, обводя притихших песенников зловещим взглядом.
Фостер сидел как на иголках, ожидая, что вот-вот кто-нибудь из присутствующих вскочит и закричит: - Эта ваша находка украл мелодию у Гершвина!..
Или у Берлина, или Портера, или Хаммерстайна...
Разоблачения не последовало. Песня оказалась новой и принесла Фостеру славу композитора и поэта.
Так начался успех.
Каждый вечер он в одиночку посещал некий бар, и джук-бокс помогал ему с песнями. Джук-бокс словно понимал, что именно требуется, и нежил Фостера западающими в сердце мелодиями, складывающимися в песни с помощью Лойс. Кстати, Фостер начал замечать, что она - поразительно красивая девушка. Лойс не казалась неприступной, но пока Фостер избегал решительных действий. Он не был уверен в долговечности своего триумфа.
Но расцветал Фостер как роза. Банковский счет круглел с не меньшей скоростью, чем он сам, а пил Фостер теперь гораздо реже, хотя бар посещал ежедневно.
Однажды он спросил у Аустина:
– Этот джук-бокс... Откуда он взялся?
– Не знаю, - ответил Аустин.
– Он уже стоял, когда я начал здесь работать.
– А кто меняет пластинки?
– Ну... компания, надо полагать.
– Вы видели их когда-нибудь?
Аустин задумался.
– Наверное, они приходят в смену напарника. Пластинки новые каждый день. Отличное обслуживание.
Фостер решил расспросить и другого бармена, но ничего не сделал. Потому что поцеловал Лойс Кеннеди.
Это было ошибкой. Это был пороховой заряд. Они колесили по Сансет Стрип, обсуждая проблемы жизни и музыки.
– Я иду, - туманно выразился Фостер, отворачивая от столба светофора. Мы идем вместе.
– Ах, милый!
– промурлыкала Лойс.
Фостер и не чувствовал, что последние дни находился в страшном напряжении. Сейчас оно исчезло. Как замечательно обнимать Лойс, целовать ее, наслаждаться легким щекотаньем ее волос... Все виделось в розовом свете.
Внезапно в розовой мгле проявилось лицо Аустина.
– Как всегда?
– поинтересовался он.
Фостер
– Аустин... Давно мы здесь?
– Около часа, мистер Фостер.
– Дорогой!
– ластилась Лойс, нежно и плотно прижимаясь к плечу.
Фостер попытался подумать. Это было трудно.
– Лойс, - произнес он наконец, - не надо ли мне написать песню?
– Зачем спешить?
– Нет. Раз я здесь, то добуду песню, - непререкаемо изрек Фостер и поднялся.
– Поцелуй меня, - проворковала Лойс.
Фостер повиновался, затем засек координаты джук-бокса и двинулся к цели.
– Привет, - сказал он, похлопывая гладкий блестящий бок.
– Вот и я; Правда, немного пьян, но это ничего. Давай-ка запишем песенку.
Машина молчала. Фостер почувствовал прикосновение Лойс.
– Пойдем. Мы не хотим музыки.
– Подожди, моя прелесть.
Фостер уставился на автомат и вдруг расхохотался.
– Понимаю...
Он достал пригоршню мелочи, сунул монету в щель и дернул рычаг.
Джук-бокс хранил молчание.
– Что случилось?..
– пробормотал Фостер.
Внезапно ему пришел на память случай с блондином, напавшим на джук-бокс с топором. Аустин подсказал фамилию, и через час Фостер сидел у госпитальной койки, на которой покоились изуродованные и забинтованные останки человека со светлыми волосами.
– Меня вынесли на носилках из бара, - рассказывал блондин.
– И тут появилась машина. Я ничего не почувствовал. Я и сейчас ничего не чувствую. Водитель - женщина - утверждает, что кто-то выкрикнул ее имя. Хло. Это так удивило ее, что она дернула руль и сбила меня. Вы знаете, кто крикнул "Хло"?
Фостер вспомнил. Музыкальная машина играла "Хло", что-то случилось с усилителем, и на секунду он заорал как бешеный.
– Я парализован, - продолжал блондин.
– Скоро умру. И хорошо. Она очень умная и мстительная.
– Она?
– Шпионка. Возможно, самые разные устройства замаскированы под... под вещи, к которым мы привыкли. Не знаю. Вот и джук-бокс... он... нет. Она! Она жива!
– А...
– Кто ее поставил?
– перебил блондин.
– Они. Пришельцы из другого времени? Им нужна информация, но сами показываться не смеют, вот и монтируют шпионские устройства в вещах, которые не вызывают у нас подозрений. Например, в автоматической радиоле. Только эта немного разладилась. Она умнее других.
Блондин приподнял голову, и его горящие глаза впились в радио, висевшее на стене.
– Даже здесь, - прошептал он.
– Обычное радио? Или их хитроумные штучки?!
Его голова бессильно упала на подушку.
– Я начал догадываться довольно давно. Она подсказывала мне разные идеи, не раз вытаскивала буквально из тюрьмы. Но прощения не будет. Она ведь женщина. Механический мозг? Или... нет, я не узнаю, никогда не узнаю. Скоро я умру. Ну и ладно...
Вошла сестра.
Джерри Фостер был испуган. На опустевшей Мэйн-стрит царили тишина и мрак.