Музыкальный приворот
Шрифт:
Как я раньше не узнала! Сидит в окружении своих друзей-художников и кучи девушек, говорит нетвердым голосом какой-то тост, посвященный творчеству. А сам же сказал, что всю ночь в мастерской будет сидеть. Вот же врун несчастный! Но ничего, я ему сейчас обломаю веселье.
Дело в том, что Томас очень любит всячески развлекаться, но при собственных детях, то есть при мне, Эдгаре и Нельки, он старается выглядеть очень положительным и образцовым.
Я встала на ноги и подошла к веселящейся компании со спины. Один из дядек, который уже лет пятнадцать известен мне как Славон, заметил меня и ткнул папу в бок. Тот не обратил на тычок никакого внимания и что-то продолжал говорить рыжеволосой Наталье.
Я,
Это очень странный мужчина, кстати говоря. Самому лет так под пятьдесят, а он все называет себя вечным подростком, не терпит, когда его называют на "вы", и заставляет всех подряд величать себя не как-нибудь, а только Славоном. Совершенно чокнутый дяденька! Однажды он жил в нашей квартире около месяца - его шестая жена выгнала его из дому. А со своей седьмой супругой, у которой Славон живет до сих пор, он еще не познакомился. Так как своей жилплощади у папиного друга не было, Томас предложил ему пожить у нас. Мы все, кроме папы, чуть не сошли с ума от такого соседства. Славон едва ли не каждый день приглашал домой кучу знакомых, наплевав, что находится не у себя в квартире. Его гости пили, пели, ели, играли на различных музыкальных инструментах и шумно разговаривали. Папа был в восторге. Нашу квартиру посещали как люди искусства, так и представители цыганского табора и лица без определенного места жительства, которые обществу более известны как бомжи. Леша грозился выставить из дома и Томаса, и его друга, а я с братом и сестрой горячо его в этом поддерживали. Ситуация накалилась под Новый год, когда я, Нелли и дядя ушли в совместный поход в супермаркет (такие походы бывают у нас не чаще, чем один раз в году!). Брат тоже слинял из дома - в ближайшее Интернет-кафе, не выдержав шума и гама. А папа уехал в командировку - на очередную выставку. В доме остался только Славон, который тут же пригласил "поиграть в картишки" пару друзей. Те, естественно, не замедлили придти. Когда домой вернулись мы, нагруженные по самые уши покупками, то вдруг обнаружили, что не можем открыть двери - чьи-то заботливые руки услужливо поменяли один из замков. Как же тогда разозлился Леша! Он словно оказался на месте тех несчастных девушек, которые прыгали у нас под дверью и грозились убить неверного Алексея. Теперь он сам стучался в свою собственную квартиру, пинал ее и грозился вызвать милицию. Добрые соседи открыто злорадствовали. А за стенами нашей квартиры тем временем шла веселая гулянка, в ходе которой Славон благополучно заснул, а его гости невежливо сообщили моему дядя, что не пустят в дом их друга неизвестно кого и посоветовали Леше уйти на три народные буквы.
В результате мы поделили покупки на троих и отправились в разные стороны - приближалась ночь. А провести ее в подъезде никому не хотелось. Нелька пошла к какой-то своей подружке, я нашла приют в Нинкином доме, которую охватила настоящая истерика, когда она узнала причину моей временной "бездомности", а дядя уехал к очередной подружке.
В свою квартиру мы попали только следующим вечером - когда прилетел папа. После этого Томас упросил какого-то знакомого принять на время Славона. Знакомому этот сумасшедший надоел достаточно быстро, и он сплавил его двоюродной сестре, которая отчаянно искала мужа.
Я тихо приблизилась к спине папы, не забыв спрятать лже-удостоверение в кармане. и тронула его за плечо. В это время в клубе почему-то заиграл ремикс на "Розовую Пантеру".
– Олечка?
– Спросил Томас радостным тоном, ожидая увидеть кого угодно, только не меня.
– Олечка, Олечка.
– Зловеще произнесла я.
– Ты чего это тут делаешь?
Увидев среднюю дочь, папа вскочил на ноги, одновременно пряча открытую
– Кэ…ка…Катриночка?!
– Возопил он.- Доченька, ты чего тут делаешь?
– А ты что?
– Выразительным взглядом обвела я всю дружную компанию.
– Да так.
– Стушевался папа.
Пиво из бутылки стало весело литься на диван и на подол платья Натальи. Она взвизгнула:
– Томас, аккуратней со своей выпивкой!
– Какой выпивкой?
– Гневно уставился на нее мой родственник.
– Я не пью, между прочим, что вы несете при моей дочери?
– Вы?
– Пробормотала девушка, которую Томас только что называл "милым ангелом". Я бы тоже удивилась.
– Отодвинетесь от меня подальше! Что вам надо?
– Потребовал папа.
– Нет, лучше вообще уйдите, сюда сядет моя дочь. Ребята, - глянул он на присутствующих, - кто не знает - это мой второй и любимый ребенок Катрин. Поздоровайся Катечка, - обратился он ко мне, как к маленькому ребенку.
Пришлось сказать "здрасьте".
– Какая ты выросла большая!
– Засюсюкал тонким голосом нечесаный круглолицый человек в мешковатом балахоне.
– Я тебя еще маленькую помню! Ты смешно грызла кубики, помнишь, Томас? Ты отбирал у нее кубики, а она их грызла. А потом ты вспомнил, что с утра ее не кормил, хахахахаха!
Под грозным папиной мимикой его друзья под шумок стали убирать на пол бокалы и бутылки, как будто бы я до сих пор была маленьким ребенком. Бармен около совей стойки давился от смеха, пара посетителей тоже с интересом на нас уставилась. Этот Томас из-за всего балаган сделает! И, главное, будет выглядеть хорошим и добрым, а остальные будут казаться полнейшими дебилами!
– А еще твой папа тебя однажды на улице оставил и только через три часа вспомнил - Никак не мог успокоиться обладатель странной одежды.
– Оставил в песочнице, убежал, а когда прибежал, ты там уже засунула посреди ведерок и лопаток! Помнишь, Катенька?
– Нет.
– Помахала я головой, наблюдая, как спутницы папиных друзей по одной отчаливают от столика. Лица у них были обиженными. Впрочем, некоторые папины приятели уходили следом за своими дамами, и вскоре нас осталось только пятеро: я, Славон, сюсюкающий надо мной мужик в хламиде, сам Томас и тощий дядя Боря - тот самый, который установил в нашем доме идиотский звонок. Этот дядя Боря пьяно щурился и дрыгал ногой в такт музыке.
– Таня, - с нотками раздражения сказал папа, обращаясь к круглолицему, и я с ужасом поняла, что это не мужчина, а женщина, - Таня, не смущай ребенка.
– Это я тебя смущаю?
– басовито захохотала Таня, - это тебе стыдно, что был таким беспечным папашей!
Остальные тоже засмеялись. Я вздохнула. Честно сказать, я даже не знаю, как он меня с братом и сестрой не угробил в раннем детстве.
– Я был и остаюсь совершенно нормальным!
– Буркнул Томас и поспешил перевести тему.
– Катя, а зачем ты, собственно, сюда пришла?
– С Нинкой, - честно ответила я, - а что, нельзя?
– Как раз можно! Даже нужно! Ты же девушка - просто обязана бывать в таких местах! Как можно чаще!
Таня выразительно на него покосилась и покрутила пальцем у виска:
– Нормальные отцы дочерей в такие злачные места не отпускают, а ты поощряешь. Допрыгаешься.
– Но не сидеть же ей целыми днями дома! Правда, Катрина?
– Неправда.
– Вот видишь, Томас, благодари Всевышнего, что твоя дочь умная, - хмыкнула мужикоподобная Таня.
– И скромная, даже оделась прилично, и пупа не оголила, и ног тоже, как все эти девицы.
– С этими словами она выразительно обвела взглядом немногих присутствующих в баре девушек.