Музыкант. Том 1
Шрифт:
Партнеры по команде уже мылись в душе, а кто-то успел и переодеться. Мое появление было встречено вопросами, что это за дядька ко мне подходил? Пришлось колоться. Мнения тут же разделились. Одни завидовали, советуя соглашаться не задумываясь, другие взывали к армейскому духу. Эх, ребята, знали бы вы, что в душе-то я динамовец… Хотя и сочувствующий ЦСКА, как-никак ведомства смежные.
Затем появился Ильич, отозвал в тренерскую.
— Что, Пономарев к себе сманивал? — напрямую спросил он.
— Сманивал. Сейчас же окно дозаявок, еще неделю будет открыто.
— Квартирой, говоришь? Хм, серьезный козырь. Бесков-то, небось, жилья не обещал? То-то и оно, знают друзья-соперники, на что давить. Видно, пронюхали насчет твоей коммуналки. Ну как сам-то, что думаешь?
— Трудно сказать. Как вы говорите, козырь у них серьезный, матери на работе еще неизвестно когда отдельную дадут, а тут сразу трешку предлагают.
— Веский аргумент, — еще раз подтвердил Ильич. — Ладно, решай сам, посоветуйся с матерью. Жаль будет терять лидера команды, но ты уже явно перерос уровень юношеского футбола. К следующему сезону еще мяса нарастишь — добавишь к скорости мощи. Будешь вторым Йозефом Масопустом.
— При всем моем уважении к Масопусту хотелось бы стать первым Егором Мальцевым.
— Наглости тебе не занимать, — рассмеялся Ильич. — Ладно, езжай домой, поговори с матерью. Алевтина Васильевна женщина рассудительная, она плохого не посоветует.
Хм, да уж, интересно, насколько далеко продвинулись их отношения? Впрочем, это их дела, я ведь, по большому счету, только физически ее сын, хотя и это тоже немало.
Дома доложил обстановку, попросил маму с сестрой отнестись к данному вопросу серьезно, рассчитывая, что они примут верное решение. Но в итоге все уперлось в меня.
— Сынок, отдельная квартира, это, конечно, хорошо, но ты должен сам решать, принимать предложение или нет. Взвесь все за и против, подумай, и дай свой ответ.
Нет, ну не подстава? Теперь мне предстояло терзаться в душевных муках, подобно героям Шекспира или Достоевского. Почему Пеле не играл в динамовской молодежке?! Тогда бы и выбирать не пришлось, привел бы меня в стан бело-голубых. А сейчас попробуй сделай выбор, когда с одной стороны такие плюшки, а с другой — предательство команды… Иуда просто какой-то получается.
А с другой стороны, сколько в истории футбола было подобных моментов. Тот же Бесков играл за "Динамо", сейчас тренирует ЦСКА, а потом и за "Спартак" возьмется, да еще и чемпионат СССР с ним выиграет. А на закате жизни снова вернется в "Динамо". Я же вообще всего год играю за молодежку армейцев, меня только специалисты и знают. Кого я особо предаю?
В конце концов, после бессонной ночи решил отдать все на волю случая. Так утром маме с Катькой и сказал, мол, если из того подъезда первым выйдет мужик — остаюсь в прежней команде, а если тетка — принимаю предложение Пономарева. И мы прилипли к окну, в ожидании, кто же первым появится из темного зева подъезда нашего стоявшего буквой П дома.
Поскольку люди в это время
Для приличия подождал еще пару дней, изображая затянувшиеся душевные терзания, после чего объявил о своем решении Ильичу с ребятами, и позвонил Пономареву.
— Рад, что мы будем работать вместе, — сказал Александр Семенович. — Приезжай завтра на стадион "Динамо" к 11 часам, у нас там будет тренировка, потом пройдешь медобследование. А послезавтра познакомлю с руководством, утрясем все формальности.
На следующий день приехал на легендарный стадион за полчаса до назначенного времени. Меня малость потряхивало, все же не каждый день выходишь на поле с самим Яшиным. Конечно, на южных сборах с ЦСКА я уже успел малость пообтереться рядом с великими, но тут все же другое дело…
— Здравствуй, Егор! Чего стоишь, не заходишь?
Из подъехавшей "Волги" с блестящей фигуркой оленя на капоте выбрался Пономарев и с улыбкой протянул мне руку.
— Так вроде рано еще…
— Лучше рано, чем поздно. Давай, заходи, я тебе покажу, где раздевалка. А тренироваться будем на запасном поле, на основном нам начальники запрещают газон лишний раз топтать.
При этом он глянул вверх, словно запрещал ему не кто иной, как сам Всевышний. Хотя в эпоху всеобщего атеизма на отдельно взятой одной шестой планеты иногда начальник и был господь Бог.
Тренер сопроводил меня до раздевалки, где к тому времени находились только врач команды и один из игроков. Немолодой, но подвижный толстячок Иваныч, как назвал врача Пономарев, колдовал над коленом футболиста, лицо которого мне было незнакомо.
— Иваныч, ну как там у Валеры колено?
— Пока сильно пусть не нагружает, я думаю, к игре с "Пахтакором" будет в порядке.
— А это вот, знакомьтесь, наш новобранец, будет тренироваться с основным составом, зовут Егор Мальцев.
— Погодите-ка… Не тот ли Егор Мальцев, который выступал с песней на Дне космонавтики?
— Да вроде он, — усмехнулся тренер, — если только мои информаторы не соврали.
— Не соврали, — вздохнул я.
— Какой парень, а! — не переставал удивляться Иваныч, забыв о подопечном. — И поет, и в футбол играет… Наверное, еще и хорошо учишься? Как все успеваешь?
— Да вот как-то так, — развел я руками.
— Ладно, хорош парня смущать. Пусть переодевается и выходит на поле. Там с остальными ребятами, Егор, и познакомишься.
На поле я оказался первым. Постепенно подтягивались и другие футболисты. Из знакомых по старым фотографиям были Численко, Мудрик, Царев, Кесарев… Что ни имя — то легенда. Кто-то из них выступил уже не на одном чемпионате мира, тот же Лев Иванович. Кстати, а где же Яшин? Я спросил Пономарева, почему нет знаменитого вратаря, тот грустно вздохнул: