Мы, аристократы - 2
Шрифт:
– Грейнджер?
– удивился он.
– Что случилось?
– Профессор, нам необходима ваша помощь, - восторженный голос Гермионы говорил о том, что она всецело доверяет своему кумиру и не сомневается в его согласии.
– Какая помощь?
– это прозвучало у Гилдероя как "какого Мерлина вам тут надо", но понимать чужую интонацию никогда не было сильной стороной девчонки, однозначно истолковавшей его слова как согласие помочь.
– В прошлый раз мы пошли одни и чуть не погибли, - призналась она.
– Я была неправа тогда, поэтому теперь хочу попросить, чтобы вы пошли с нами.
На лице Локхарта, видневшемся мне над головами самодеятельных сыщиков, всё явственнее проступало откровенное нежелание ввязываться в авантюры на ночь глядя, а Гермиона продолжала говорить:
– Профессор, это опасное существо, но для вас это будет совсем нетрудно. Вам не надо будет убивать его, профессор! Вам всего лишь надо будет обезопасить нас от него, пока мы обыскиваем клетку. А когда мы с вами найдём разгадку ужаса подземелий, вы напишете ещё одну книгу!
– Какая клетка, какое существо?
– испуганно проговорил Гилдерой.
– Кокатрайс, - сообщила Гермиона.
– В хогвартском зверинце, это он окаменяет взглядом. Его кто-то выпускал тогда, и в его клетке наверняка остались следы этого преступления. Вы наложите на кокатрайса заклинание и будете удерживать его, пока мы обыскиваем его клетку.
Лонгботтом с Уизли стояли сбоку и чуть позади Гермионы. Невилл конфузился и переживал, более догадливый Рональд хмурился, до него стало доходить, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет.
– Дети, это не входит в мои обязанности, - заявил Локхарт, окинув недовольным взглядом всю их компанию.
– Забудьте эту авантюру и идите спать.
– Но, профессор...
– Гермиона растерялась.
– А как же ваши подвиги? Разве не вы писали в своих книгах, что в любое время готовы выступить на защиту каждого, кто в ней нуждается?
– Деточка, мало ли что написано в книгах!
– сердито сказал потерявший терпение Гилдерой.
– Книги пишутся для того, чтобы их продавали, ясно? Кто стал бы читать про старого уродливого армянского ведьмака, даже если бы тот спас сто деревень от оборотней? А у ведьмы, которая изгнала бэндонскую банши, вообще была заячья губа. У каждого в этом мире свой бизнес - кто-то изгоняет опасных существ, я пишу книги. А теперь оставьте меня в покое.
– Это что же...
– ужаснулась Гермиона, - вы присвоили себе их заслуги?!
– Нет, деточка, я всего лишь подобрал то, что им самим было не нужно. Ведь сами они никогда не написали бы такие великолепные книги о своих подвигах. Я вложил в это свой труд. Я нашёл этих людей, я подробно распросил их, как они это сделали. Да, мне пришлось наложить на них заклятие забвения, чтобы это не вышло в прессу, но зачем им помнить свою работу? Ведь деньги за неё они уже получили. И я писал эти книги, а это - дело не одного дня. Тут нужен не только труд, но и талант, чтобы ими зачитывались.
Выпалив эту тираду одним махом, Локхарт перевёл дух и осознал, что сказал лишнее.
– Прошу прощения, дети, но мне придётся наложить Обливиэйт и на вас, - сказал он, привычным движением потянувшись за своей палочкой.
– Если вы проболтаетесь, я ни одной книги не продам.
Гилдерой
– Профессор!
– сказала она дрожащим от гнева голосом, едва владея собой.
– Лучше не делайте лишних движений, или я за себя не отвечаю. Сейчас вы возьмёте свою палочку и принесёте каждому из нас непреложную клятву, что никогда не будете воздействовать на нас ничем во вред нам или в своих личных интересах. Рон, Невилл, выньте палочки и держите его под прицелом, - её собственная палочка тряслась у неё в руке.
Парни повиновались ей, повиновался и Гилдерой. Трудно было не повиноваться приказу, отданному почти невменяемой от шока девчонкой. Когда профессор принёс непреложные клятвы, Гермиона забрала у него палочку.
– А теперь, профессор, вы пойдёте с нами в зверинец и будете держать этого чёртова кокатрайса, хотите вы этого или нет, или я завтра же разоблачу вас публично!
– с истерическими нотками в голосе потребовала она.
– Ребята, не спускайте с него палочек!
Гилдерой был вынужден пойти с ними как был, в домашних тапочках, халате и папильотках. Мне пора было идти подкладывать блокнот, и я поспешил к клетке с кокатрайсом. Там я под защитой зеркальных очков отвернул полог клетки и с помощью невербального Вингардиум Левиоза подсунул подделку сбоку под подстилку, на которой дремало животное. Прежде я хотел положить блокнот на виду, чтобы его не пропустили при обыске, но теперь не сомневался, что Гермиона перетряхнёт всю клетку.
Я прошёл дальше за клетку и остановился в углу, дожидаясь эту компанию. Нужно было убедиться, что блокнот попал по назначению, а также подстраховать процесс его изъятия, потому что колдовским умениям Локхарта я не доверял нисколько. Спустя несколько минут от входа в зверинец донёсся шум шагов и тихие переговаривающиеся голоса.
– Это здесь...
– Гермиона.
– Надо было сразу в эту сторону сворачивать...
– а это уже Рон.
– Никто из нас тут не был, мы еще быстро нашли...
– она же.
– Дети, одумайтесь, там же опасно...
– Гилдерой, а голос-то у него дрожит.
– Профессор, а вы у нас для чего?
– Рон.
– У меня даже палочки нет...
– опять Гилдерой.
– Я её отдам вам, как только мы найдём клетку, - снова Гермиона.
Голоса медленно приближались. Я еще не видел их обладателей, но представлял, как осторожно они идут по проходам между клетками, как озираются на обитателей клеток, стараясь держаться точно посередине. Люмос тут не был нужен - как и во всех подземельях Хогвартса, в зверинце слабо светились стены - но освещение было призрачным, серо-голубым, при нём так и тянуло засветить хотя бы крохотный тёплый огонёк. Залопотали в клетке пикси, зарычала нунда, защелкали клешнями потревоженные клешнеподы во влажном террариуме.