Мы, аристократы - 6
Шрифт:
Драко Малфой приехал на Хогвартс-экспрессе, где постарался завербовать себе малолетних подданных. Да, мне уже шепнули об этом, пока шло распределение. На меня он смотрел с видом побитой собаки - ясно, Люциус предупредил его, кто я такой. И, похоже, у меня не предвиделось проблемы с заполучением его бывших вассалов, которые в открытую кинулись ко мне, как к родному. Видимо, ситуация потихоньку разрешилась где-то там, за моей спиной.
К началу учебного года аврорат выпустил на свободу ГАДовцев, за которыми числилось только организованное смутьянство. Совершеннолетние отсидели лето в Азкабане - в крыле щадящего режима, без дементоров, а несовершеннолетние,
Сейчас Грейнджер сидела за столом тихая, одинокая и полностью ушедшая в себя. Тюремное заключение, определённо, сильно повлияло на неё, но было непонятно, к лучшему или к худшему. С одной стороны, она перестала баламутить окружающих, с другой - в тихом омуте черти водятся. Прежде она была предсказуема, а теперь я затруднялся предположить, чего от неё можно ожидать.
Я взял на заметку не выпускать её из внимания и переключился на другую проблему, срочную и внезапную. Это и было то самое "рано, рано - а теперь вдруг поздно". Слухи о том, что я - бывший Тёмный Лорд, естественно, распространились: Люциус не мог не предупредить Драко и своих вассалов, а также всех, кому счёл нужным сообщить. И по бросаемым на меня взглядам слизеринцев я даже мог догадаться, кому.
Их было не так уж и мало, но из моей компании никто эту новость не знал. После своего дня рождения я был слишком занят подготовкой к ритуалу и попросту об этом забыл. Следовало бы сказать им, кто я такой, пока меня не опередили, но я был совсем не уверен в них. Даже в Теде, всё-таки его семья тоже пострадала из-за меня, как и многие другие, и вряд ли кому было дело, что тогда я был не в себе.
Когда слизеринская толпа возвращалась с ужина в общежитие, я отозвал Теда в клуб - в смотровую комнату, где у нас был думосброс. Там я наложил на комнату запирающие чары и заклинания приватности.
– Что-то про ритуал?
– поинтересовался Тед, привыкший, что я всегда так делаю перед обсуждением секретных дел.
– Нет...
Он внимательно посмотрел на меня.
– Ты выглядишь... неуверенным?
– Тед...
– я действительно не знал, как начать.
– Ты знаешь меня с первого курса. Мы с тобой жили в одной комнате, так или иначе поддерживали друг друга, вместе влезали в проблемы и разбирались с ними, поэтому ты знаешь меня достаточно хорошо. Я хочу, чтобы ты помнил, что я и в самом деле такой, несмотря... на некоторые обстоятельства.
– Я никогда не усомнюсь в тебе, сюзерен, какими бы они ни были.
– Так вот, насчёт обстоятельств... Видишь ли, так получилось, что в прошлой жизни я был тем самым Тёмным Лордом, который приходил с визитом к Поттерам. Сам я о ней ничего не помню, мне достались только знания и навыки, но не память о событиях. Видимо, знания залегают в душе глубже, чем события, - машинально заключил я, по своей привычке всё анализировать.
Пару минут мне пришлось подождать, пока Тед вникал в сказанное.
– Что ж, это многое объясняет...
– было первой его реакцией.
–
– На первом курсе произошло кое-что, из-за чего я стал догадываться, а на втором - ещё кое-что, благодаря чему я удостоверился. Не говорил никому по понятным причинам - я был слишком слаб, чтобы за себя постоять, если об этом узнают не те люди. Я вообще не собирался никому в этом признаваться, но Барти раскрыл меня, есть у него такая способность. Когда мы этим летом перехватили власть, он на радостях проболтался обо мне. На день рождения я как раз снимал метки у бывших азкабанцев на средиземноморской даче Люциуса - вот там меня и признали.
– Барти - это кто?
– Бартемиус Крауч-младший, он с начала Тремудрого турнира исполнял под обороткой роль Бартемиуса Крауча-старшего, главы Отдела международных отношений. Вот думосброс, я специально тебя сюда привёл и покажу тебе всё, что ты спросишь и что я смогу. Мне, правда, не хочется, чтобы ты вдруг... ну, в общем...
– Я, конечно, посмотрю, мне интересно, но только...
– Тед улыбнулся свой обычной мягкой улыбочкой, - ...никогда не сомневайся во мне, сюзерен. У нас общая аура, поэтому ты знаешь, как я к тебе отношусь, а я знаю, как ты ко мне относишься. Если нам еще можно скрыть друг от друга факты, то отношение - никак не возможно. Впрочем, ты всегда насчёт этого тупил.
Мои губы против воли расползлись в ответной улыбке. А ведь еще год назад я вообще не умел улыбаться, а только прикидывался, что улыбаюсь.
– А я-то боялся, что ты будешь бояться, - абсолютно искренне сообщил я.
– Но ты же давно знал, кто ты такой, и всё равно был таким, каким я тебя знаю, - резонно ответил он.
– Ты не помнишь прошлую жизнь, но даже если и вспомнишь, то не станешь из-за этого меняться, потому что привык к этой. Ты очень устойчив к любым влияниям, сюзерен.
Это он верно подметил. Не знаю конкретно, что и как отделяется от души в хоркруксы, но остаток получился очень монолитным.
Мы засиделись в смотровой за полночь, пока я заполнял для Теда пропуски и недоговорённости в моих приключениях за годы учёбы, сопровождая их иллюстрациями из воспоминаний. Про зеркало и про Тома, спрятанного Дамблдором, включая интимную сценку, которую я застал. Про Тайную комнату, Шшесса и Тома-в-дневнике. Про мою кровь, отданную Хогвартсу, и про хронопетлю, в которую попала Гермиона. Про попытки убить меня во время турнира. Про налёт на Азкабан и про слежку за Орденом Феникса. Про Барти, азкабанцев и про признание меня Долоховым. И это было еще самое главное, я много чего по мелочам пропустил, иначе мы и до утра не уложились бы.
Дела прошлые, теперь можно было и рассказать.
Когда мы закончили с воспоминаниями, Тед отсоветовал мне признаваться кому-то ещё. Он рассудил, что для дела не так уж и важно, кем я был прежде, поэтому незачем людей пугать, а лучше просто сказать при случае, что меня устраивают эти слухи. И аргумент у него был самый неотразимый: "Никто из них не знает тебя так, как я, поэтому я в них не уверен".
Скрытность он тоже ставил очень высоко. Моя школа.
Но опасные слухи обо мне не спешили расползаться. Кто был осведомлен, хранили тайну и поглядывали на меня с почтительным ожиданием - чего ожидали, я не знал и не догадывался, сам я в ближайший год не собирался с ними связываться. Остальные, как и прежде, глазели на меня, как на того самого скандально известного Поттера, главного героя почти всех мало-мальски примечательных хогвартских событий за последние годы.