Мы больше не покинем берег этой реки
Шрифт:
– Добрый день, канцлер! – сказал профессор Овар, когда они остались наедине в его камере, – не ожидал вас увидеть перед смертью и должен сказать ваша инициатива меня не удивила. Жаль, что люди не поддержат вас. Если системы отключат, то после того, как от наших городов останется пепел, по всему Кантийскому союзу вам воздвигнут памятники. Канцлер миротворец! Но увы, этому не бывать. Нынешнее поколение утратило всякую духовность. Мы уже чувствуем себя богами, о которых позабыли, а может и не знали. Ослепленные технологическим прогрессом мы наивно думаем, что можем
– Я сделаю выводы после голосования. У меня немного времени, профессор. Хотите увидеть семью перед концом? – Кай достал из складок одежды прямоугольную пластиковую карточку серебристого цвета, – помилование канцлера.
– Что же вам от меня так сильно нужно, что вы решили дать помилование самому опасному преступнику?
– Две золотые пилюли и дистанционный пускатель к ним, – прямо ответил Кай.
– Ах, у вас наверное два ребёнка, канцлер. Для себя вы бы точно не стали бы просить, – Овар улыбнулся, – помилование не нужно, у меня будет другое условие. И я в течении дня изготовлю то, что вы просите.
– Какое же, профессор?
– Контроль системы возмездия находится в одном из трех зданий военных министерств. Вы точно знаете в каком. Распределенная нейросеть с искусственным интеллектом естественно выключит систему в случае удачного голосования. А в случае неудачного, я бы хотел выключить её вручную, обойдя систему защиты. Думаю, что вероятность моего успеха около двадцати процентов.
– Я не смогу пойти против воли граждан, профессор.
– Даже если ваши граждане в силу своей слепоты собрались уничтожить все живое? Из мести или я даже не знаю, как назвать это. Раз их гибель неотвратима, зачем тащить с собой в небытие ещё несколько миллиардов. Подумайте, достойны ли такие массы жизни. Если большинство проголосует против, что это скажет вам о людях? Я так полагаю осталось всего лишь десять минут? – закончил Овар.
– Хорошо, профессор, я подожду.
Кай сидел в камере, отделенный решёткой от сумасшедшего техноманьяка, на счету которого сотни жизней. Его безумные эксперименты продолжалась десятки лет, каждый заканчивающийся масштабным взрывом, пока он не был пойман. Самый умный человек оказался самым безумным. И сейчас он предлагает свою помощь. Ищет ли он выгоду или это просто какая-то блажь? Кай плохо знал его и никогда не интересовался его делом. Но золотые пилюли он решил достать чего бы это не стоило. Он мысленно согласился с женой, уже не раз мысленно проигрывая ситуацию, как его сын и дочь умирают в адских муках от синего огня.
Спустя десять минут Кай включил браслет. Семьдесят процентов против отключения систем. Слишком долго они представляли тех людей главными врагами и причиной всех бед. Слишком долго их обесчеловечивали в сознании граждан. Теперь для них по ту сторону границы не люди, а ненавистные животные, варвар, не достойные жизни. Поэтому большинство выбрало убить вместе с собой еще несколько миллиардов.
“Вот почему мы умрём. В вашем выборе ответ на этот вопрос!” –
Вторым сообщением был вотум недоверия от сенаторов. Большинством голосов он снимается с должности канцлера. Ни один мускул не дрогнул у него на лице. Он уже знал, что так и будет. Теперь, когда он сделал все, что мог и от него ничего не зависело, пришло спокойствие.
– Идемте профессор. У меня остались верные люди. По пути вы расскажете что вам необходимо и нам это доставят. Еще сутки я в должности, – Кай нажал на сенсорную панель. Решетка уехала в стену.
Профессор Овар встал и глубоко вдохнул:
– Прошу вас, юноша, не вините себя. Вы разочарованы в своём народе, но мы уже давно свернули не туда. И с тех самых пор этот момент неизбежно приближался.
Два безумных мудреца
– Ну что,профессор, дальше сами разберетесь? – спросил Кай обводя взглядом небольшое помещение с парой проекционных экранов. Немного помолчав, он добавил, – вам ведь должно казаться это забавным? Комнатка десять на десять метров из которой можно спасти или убить столько народу.
– Забавно другое. Вы поверили мне, хотя и знаете, что я убил стольких людей. И я сказал, что сделал это без сожаления в своих корыстных целях, – профессор Овар уже уселся у консоли с двумя рядами клавиш и разговаривая не сводил глаз с одного из экранов, на котором уже отображался машинный код, – из любопытства, а может скуки. По правде это детская блажь. Я дал себе клятву, что умру, разглядывая Проксима Центавра из космического корабля, когда мне было только тринадцать. Можете себе представить такое? Моя мечта. И осуществи я её, цивилизация бы сделала невообразимый рывок вперёд. А я верен своим словам, можете спросить у моей жены. Она никогда меня в этом не винила. Когда после первого взрыва моего двигателя погибло полмиллиона, она меня успокаивала. Когда после второго взрыва уничтожило целый город и власти обвинили меня, начав свою охоту, она попросила меня изменить внешность и сигнатуры ДНК. Когда я пришёл к ней с другим лицом, телом и запахом, она снова приняла меня. А я опять ушел строить третий двигатель. И она снова лишь пожелала мне удачи. А дальше вы знаете – очередной взрыв и заключение. Но я был очень близок. Я это знаю. Я прошёл путь в тысячи тысяч километров и не хватило всего лишь нанометра. Так близко люди никогда к этому не были. Я уже стоял у этой тонкой черты, одно маленькое движение и все! И если бы у меня получилось создать двигатель, способный переносить нас к новым планетам и мирам, колонизировать галактику, а дальше и весь космос, меня бы простили. Все те жертвы, все погибшие считались бы не напрасной жертвой. Я был бы героем, а не злодеем. Спасителем человечества! Но видимо само мироздание этому противится. Оно смеётся и шутит. Вот, смотри, говорит, ты у цели, тут рукой подать, но нет, дальше ты не пройдешь. Такая тонкая грань – получилось и ты герой, несмотря ни на что, не получилось и ты злодей вопреки всему.
Конец ознакомительного фрагмента.