Мы – будем! Осознание
Шрифт:
Дарв криво усмехнулся. Надо быть честным хотя бы с самим собой. Как ни странно, нравились ему действия ордена в последние десять лет, очень нравились, он и сам на месте Аарн действовал бы точно так. Осторожное внедрение новейших технологий, неспешное поднятие экономики бедных стран, обучение талантливой молодежи, которая возвращалась домой убежденной сторонницей ордена. Граф охотно привлек бы к себе на службу выпускников Тарканака, например, но не рисковал этого делать. Кто знает, что им вбили в головы на Аарн Сарт? А жаль, по всем отзывам, к службе в армиях и флотах Кэ-Эль-Энах, Трирроуна, Парга и Гнезд Гвард приступили блестящие, талантливые и знающие офицеры.
К сожалению, ни одна из этих стран
Однако больше всего беспокоила Дарва республика, происходящие там процессы сильно настораживали. Молодые трирроунцы очень походили на аарн. Ярко выраженное презрение к любым проявлениям корысти, эгоизма и властолюбия. Каждый, думающий прежде всего о себе, становится изгоем, от него просто отворачиваются и перестают общаться. Мало кто способен выдержать полный бойкот и всеобщее неприятие, тем более, среди молодых, душа которых жаждет внимания. Но это не слишком важно, в конце концов.
Хуже другое. Лет через двадцать судебная система республики окончательно рассыплется. Некому станет ее поддерживать. За последние годы на юридические факультеты не пришло ни одного абитуриента, молодые трирроунцы почему-то шарахаются от юриспруденции, как от адского пламени. Дети адвокатов ставят родителям ультиматумы: или прекратить заниматься этой «мерзостью» – или остаться без детей. Если те не соглашаются, уходят из дому.
С каждым годом все больше и больше этих странных молодых людей и девушек проникает во многие государственные и частные структуры Трирроуна, постепенно изменяя их под себя. Особенно изменились армия и флот. Молодежные объединения тоже подмяли несколько крупных корпораций. И не разорились, что странно, хоть и вели бизнес совершенно диким образом. Даже без дотаций, которые орден давал им очень охотно, не разорились.
Экономисты СПД пребывали в восторге от предложенных молодыми трирроунцами схем хозяйствования, искренне советуя Дарву кое-что позаимствовать для себя. Граф скривился. Не понимают, дураки ученые, что эти схемы станут работать только у хозяев, которые заботятся не о собственной выгоде, а об общественном благе. В его организации таких не водилось. А держать сотрудников в страхе – глупо и невыгодно. Разбегутся. Но кое-что, конечно, стоит адаптировать для своих нужд, только подумать хорошо нужно, чтобы не ошибиться. И так слишком много ошибок…
Иногда Дарву казалось, что против него действует какая-то тайная сила. Эмиссары СПД давно пытались выяснить так ли это, но все их усилия походили на борьбу с призраками. Что-то непонятное просачивалось в любую оставленную щель и вредило, как могло. Неужели, орден? Неужели аарн решили последовать его примеру и бороться с врагом тайно? Если так, то хуже и придумать трудно. При их-то возможностях. Граф подтянул под себя ноги и опустил подбородок на сцепленные замком руки. Многие происходящие события отдавали знакомым душком. Почерк Семена Ревеля и Никиты Ненашева, который он хорошо успел изучить. Блестяще и непредсказуемо. Дарв сдавленно выругался. Великолепные профессионалы! Как жаль, что они работают на орден, а не на него. Впрочем, надо исходить из реальных возможностей.
Подготовка
Еще очень не нравилось поведение Родителей Гнезд. Уже в двух Гнездах пришли к власти обучавшиеся в ордене гварды, сразу изменившие внешнюю политику. Остальные два тянулись следом, тем более что преемниками тамошних Родителей тоже были назначены выпускники университетов Аарн Сарт. Обитаемая галактика все больше и больше разделялась на два лагеря, что сильно не нравилось аналитикам СПД, да и самому Дарву тоже. Он уже не рассчитывал, как раньше, поднять против ордена все страны. Молодое поколение Трирроуна не позволит республике вступить в войну против Аарн. Пусть бы трирроунцы хотя бы остались нейтральными, что весьма сомнительно. Впрочем, есть кое-какие задумки. Если выставить президенту определенного рода ультиматум и продемонстрировать серьезность намерений, он не сможет отказать.
Парг силы не имеет, но вряд ли это надолго – Лартен не так давно получил разрешение Командора, и теперь с энтузиазмом занимается созданием боевого флота. На орбитах десятков планет скопления возводятся военные верфи и строятся корабли, многие из которых вскоре вступят в строй.
И, опять же, княжество. Граф досадливо выругался. Скорее бы подыхала старая сволочь! Сто четырнадцать лет человеку, а он и не думает уходить на покой, все гадит и гадит. Впрочем, еще неизвестно кем станет молодой Раван, тоже, судя по всему, далеко не подарок. Достойный преемник деда. Не говоря уже о том, что аарн. Кстати, да, наследник. Дарв мечтательно улыбнулся, достал из хранилища присланный недавно с Кельтана кристалл с новыми записями «Безумных Масок» и вставил в считывающее устройство. Послушав несколько песен, прослезился. Гениален, подлец, просто гениален, слов нет, чтобы выразить восхищение. Пел бы себе на здоровье и не лез в политику, так нет же. Как жаль, что придется его убирать, до безумия жаль.
Помимо всего этого, было еще кое-что, неизвестное никому. Сомнения Дарва. С каждым годом он все больше и больше разочаровывался в своих идеях. Смотрел на служащих ему ради выгоды эгоистов и видел, как они рвут друг друга, надеясь получить что-нибудь для себя лично. Сотрудничали только по необходимости. Закон джунглей. Кто сильнее, тот и прав. Что в этом хорошего? Трудно сказать, только вот альтернативы граф не видел. Проповедуемый орденом безумный альтруизм? Тоже глупо. Во что превратятся люди, если им дать все, лишив необходимости работать? В животных. И очень быстро. Да, немногие, способные творить, останутся, но именно немногие. Это гибель цивилизации, как таковой. Человек должен быть чем-то заинтересован, иначе не станет ничего делать.
Теперь, когда Дарв знал, что представляют из себя аарн, он понял каким образом Командор добился, чтобы они продолжали оставаться творцами. Но аарн – уже не люди, не гварды, не арахны и не драконы! Они – нечто иное! Одновременно индивидуальности и частицы целого, как ни странно это выглядит. Да, они творят новое, но не слишком ли велика цена? Отказаться от себя самого, от своего свободного выбора? Много ли стоит доброта, если ты физически не способен сделать что-нибудь злое? Или он ошибается, и аарн ни от чего не отказываются, только приобретая?