Мы будем первыми! Путь к звёздам
Шрифт:
– А с чего вы вообще взяли, будто я её покупал?
– А с того, что ваши промежуточные результаты я не видел уже целый месяц. Вам ведь некогда, у вас то конференции, то олимпиады. Вы слишком занятый молодой человек, чтобы посещать мои консультации, на которых я давал подробные инструкции и объяснял как делать подобные расчёты. Вы хотите сказать, что дошли до всего самостоятельно?
– Почему бы и нет? Справочники под рукой, методические указания также в свободном доступе.
– Разумеется! Вы ведь считаете себя великим учёным, которому не нужно тратить время на такие мелочи,
– Константин Евгеньевич, а какое отношение к курсовой работе имеет моя научная деятельность? Ваши занятия я не пропускал, а консультации не были обязательными. Раз я справлялся и без них, значит у меня была такая возможность. Или вас волнуют мои успехи?
Да, самостоятельно сделать курсовой было сложно, но я ведь тоже не первый раз живу! Такие расчёты в прошлой жизни приходилось выполнять не один раз. Да я сам мог учить этого Капустина, но не буду же я это показывать! За полвека мало что изменилось, поэтому и пропущенные консультации не стали для меня большой проблемой. А вот эго нашего любезного препода пострадало, и сейчас он пытался выместить на мне свою обиду.
– Меня? Бросьте, Чудинов! Что меня может волновать? Положим, стали вы призёром олимпиады. Это не повод мнить себя величиной, потому как вы ещё ничего собой не представляете. А о ваших успехах скоро забудут, потому как ничем вы не выделяетесь среди ваших одногруппников. Вы даже курсовую работу защитить не можете, потому что эти бумажки скачаны из интернета. Работу я не принимаю. Придёте в следующем семестре за новым заданием.
– Позвольте, но работа выполнена мной и все расчёты правильные. Вы не имеете права просто по своей прихоти отказывать мне в защите.
– Довольно! Работу у вас я не приму.
Ну, это мы ещё посмотрим! Я поднялся с места, сгрёб в охапку листы с чертежами и направился к выходу. Да, может, Капустин и не примет у меня работу, но я знаю кто сделает это.
– Валерий Дмитриевич, можно? – я постучал в дверь куратора и заглянул внутрь.
– Миша, заходи! Минут через пятнадцать я убегаю на экзамен, но мы успеем поговорить. Что-то случилось?
– Случилось! – ответил я и вкратце изложил ситуацию.
– Ты только не горячись! – попытался успокоить меня Быков. – Не нужно рубить с плеча, как ты умеешь. Давай я поговорю с Капустиным и попрошу его пойти навстречу.
– Валерий Дмитриевич, не нужно за меня никого просить. Тем более, этого самодовольного нарцисса! Я хочу защищать курсовую работу перед комиссией.
– Комиссию, значит, хочешь? – улыбнулся Быков. – Ладно, сделаем!
Защита курсовой работы перед комиссией была назначена на среду, буквально за пару дней до окончания сессии, поэтому мне пришлось сосредоточиться на других предметах.
Иностранный язык снова сдал на четвёрку и твёрдо решил, что как только разгребусь со всеми проблемами, непременно вытяну его на пятёрку. Пусть в приложении к диплому всё равно будет невысокая оценка, но это дело принципа.
Экзамен по физике стал обыденностью. После того, как в расписании появились теоретическая механика, сопромат и материаловедение, физика перестала казаться таким уж сложным предметом. Даже
На физподготовке пришлось пересдать парочку нормативов Рязанцеву, чтобы улучшить свои результаты. Этого всё равно не хватило до пятёрки, но я не особо расстраивался из-за такого расклада. Впереди оставались ещё три экзамена, и мысленно я полностью сосредоточился на них.
Экзамены по сопромату и материаловедению принимал Пильщиков. К счастью, с Романом Валентиновичем у нас сложились хорошие отношения после поездки в Казань, да и сам он был человеком доброжелательным, поэтому проблем не возникло. Оба предмета я знал отлично и без труда занёс в зачётку ещё две пятёрки.
В среду подготовил костюм, в котором ездил на олимпиаду, и отправился покорять комиссию своими знаниями. Надеюсь, сегодня этот костюм принесёт мне удачу. На олимпиаде он неплохо справлялся. Хотя глупо верить в такие вещи, ведь по большей части удача заключается в знаниях и умении их применять. Перед самой комиссией, я заскочил на пару по русскому языку, чтобы выставить оценку.
Зачёт по русскому языку и культуре речи не предвещал ничего особенного. Никаких успехов на олимпиаде я не достиг, поэтому пришлось довольствоваться теми баллами, которые заработал в течение года.
– Чудинов, сасный прикид! – прокомментировала мой внешний вид Шевцова, когда я ввалился в аудиторию.
– Чего?
– Лук у тебя классный! – пояснила девушка.
– Нет у меня никакого лука, – отмахнулся я от неё, как от сумасшедшей, но та только прыснула от смеха.
– Шевцова, прошу без неологизмов в моей аудитории. И уж тем более, на занятиях по русскому языку и культуре речи! – вмешалась в наш диалог Тамара Васильевна. Преподша очень не любила разговорную речь на занятиях, особенно разные новые словечки, поэтому приходилось следить за словами.
– Тамара Васильевна, позвольте мне получить свои баллы по предмету и отлучиться. У меня через пятнадцать минут защита курсовой работы и экзамена перед членами комиссии.
– Конечно, Мишенька! – просияла женщина и многозначительно посмотрела на девчонок, заёрзавших на первой парте.
Женщина приняла из моих рук зачётку, уже открытую на нужной странице, сверилась с ведомостью и выставила семьдесят шесть баллов.
– Очень жаль, что вы не созрели для пересдачи контрольной работы, Чудинов, – с грустью в голосе произнесла преподаватель. – Думаю, у вас были все шансы получить более высокую оценку.
– Увы, иногда мы упускаем возможности, о которых впоследствии жалеем, – парировал я и спрятал зачётку в рюкзак, пока Панфилова не передумала. – Всего доброго, Тамара Васильевна!
– Удачной вам защиты, Михаил! – ответила женщина, а когда я добрался до выхода из аудитории, понизила голос и произнесла: – Вот, девочки, смотрите и выбирайте себе хорошего жениха. С Чудиновым вы будете как за каменной стеной. Хороший мальчик!
Вот не хватало мне ещё свахи, которая будет устраивать мою личную жизнь! Мне и так всего хватает в жизни, только бы новых проблем не добавилось.