Мы - драконы + Бонус
Шрифт:
Так они и сидели, пока охранник не принес еще один матрац и не потребовал от его высокородия немедленно встать с холодного пола. Эйнар послушно пересел на матрац и развернул к себе Ивейну, они обнялись через решетку, Иви уткнулась лбом в его тугое плечо, а Эйнар прижался щекой к ее макушке.
— Я отправил послание Дастиану, а отец амиру Эррегору, он хочет потребовать от центурионов дождаться Болигардов. Наш амир не оставит это просто так, Ив.
— Амир не сможет отменить приговор, — Ивейна старалась не шевелиться, так уютно было ей в объятиях Эйнара, пусть даже их разделяла
— Я принес его, Иви, меня не посмели обыскать, — Эйнар достал кинжал из-за пояса и протянул Ивейне, пристально глядя на нее, она несмело приняла оружие. Невзрачный булыжник на потрепанной веревке так и висел у нее на шее, центурионы не обратили на него никакого внимания. Вот он, Эйнар, стоит перед ней на коленях, всего лишь одно точное движение…
— Не надо, Эйнар, не сейчас, — вздохнула Ив, возвращая кинжал, — мне негде спрятать его, меня еще наверяка обыщут. Принесешь его завтра… на казнь.
— Его дала тебе та ведьма, у которой ты была в Спящем лесу? — помолчав, спросил Эйнар.
— Не спрашивай, — чуть слышно ответила Ив, пряча лицо на его груди, — пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем. Просто возьми его с собой.
И они молчали, так и продолжая сидеть, обнявшись через решетку, пока Эйнар не уснул, держа Ивейну за руку, а она гладила его по голове, прикасаясь ко лбу и груди, стараясь наполнить своего любимого дракона первородным огнем как можно надольше.
Она прижалась лбом к решетке, стараясь не думать о том, что произойдет на рассвете. «Завтра на рассвете меня не станет». И братья так и останутся птицами, Алентайна в конец изведет отца, а матушка всю жизнь будет несчастлива. И все потому, что у нее не хватает решимости сделать один единственный шаг.
«Что мне делать? Кто подскажет, что же мне делать?» Сквозь слезы Ивейне показалось, что камера начала наполняться ярким свеченьем, шедшим от одной из стен. Она подняла голову и обмерла — в воздухе соткался сияющий силуэт, а на лице проступили уже знакомые черты.
— Амира Миррель?.. Мама?..
— Доченька моя, — амира протянула руки, и Ивейну словно окутало теплом, она даже зажмурилась. За решеткой завозился Эйнар, и Иви поспешно положила руку ему на лоб. Амира с улыбкой наблюдала за ними обоими.
— Он славный мальчик, твой Эйни, доченька, я рада, что у вас все хорошо.
— Я не смогла его убить, я оказалась слабой, — покачала головой Ивейна, — значит я плохая сестра и неважная дочь. Я не оправдала ваших ожиданий, матушка.
— Ты сильная, и ты самая лучшая на свете для меня, для твоего отца, для твоих братьев, — Миррель подошла и села рядом, ее силуэт искрился и переливался так, что даже было больно глазам, но Иви заставляла себя не жмуриться. — Эррегор любит тебя, даже не зная, кто ты.
— Он больше любит мою матушку, — простодушно поведала Ив и тут же осеклась, зажав рот ладошкой. Но Миррель лишь тихо рассмеялась, и ее смех звучал, как журчание ручейка. Иви недоверчиво уставилась на нее: — Вы… Вы не обижаетесь?
— За что же мне обижаться, доченька? Тона чудесная женщина, я в долгу перед ней. Она растила мою дочь как
— А разве вы не ревнуете? Вы разве не любили отца?
Миррель снова засмеялась и обняла Ивейну, и ее снова окутало тепло, в котором хотелось нежиться бесконечно. Ивейна закрыла глаза и спрятала лицо на груди матери, от которой исходило все то же тепло.
— Я и сейчас его люблю, и хочу, чтобы он был счастлив. Моя сестра принесла ему и всем нам много горя, поэтому я хочу, когда все закончится, чтобы они были вместе, из Тоны получится хорошая амира.
— Все закончится очень скоро, матушка, — пробормотала Ив, зарываясь с головой с искрящиеся одежды, — меня скоро казнят.
— А ты не дай себя казнить, — Миррель подняла ее за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза, — сделай то, что тебе сказала Сибилла.
— Но я не могу выбрать! — Иви снова чуть не расплакалась. — Сибилла сказала, что я должна убить кого-то из дорогих мне драконов.
— Сибилла мудрая женщина, хоть и ведьма, — чуть строже сказала амира, — ты невнимательно слушала ее, дочка. Она сказала, что настоящая любовь жертвенна, и только кровь сможет пробудить магию твоего амулета.
— Но кем мне пожертвовать? — Ив подняла на мать заплаканные глаза. — Я не могу, я люблю их всех одинаково!
— А это пусть тебе подскажет твое сердце, — улыбнулась Миррель и аккуратно подхватила слезинки, бегущие по щекам Ив, — ведь оно у тебя такое большое и доброе, как и должно быть у дракона.
— Я никогда не думала, что я тоже дракон, — размазывая по щекам мокрые дорожки, призналась Ивейна.
— Конечно, дракон, — ее снова окутало тепло, это Миррель покрепче прижала ее к себе, — и очень сильный дракон. Мы не обращаемся, зато благодаря нам наши мужчины обретают силу, обращаются и летают. Это куда важнее, чем пыхкать огнем! — они переглянулись и понимающе улыбнулись. Миррель снова обняла Ивейну. — Когда я узнала, что беременна, наш девин Сардим очень рассердился на Эррегора, когда-то он был влюблен в меня, я знала это, но я полюбила Эррегора. Ты бы видела своего отца в молодости, доченька, как можно было его не полюбить? А Сардим тайком от мужа принес мне зелье, чтобы я избавилась от ребенка, от тебя, моя девочка, — она погладила Ивейну по голове, — потому что ты была очень сильна, а я еще не успела восстановиться после рождения Севастиана. Я не стала пить его зелье, как он меня не просил, и ничего не сказала Эррегору.
— Вы знали, что умрете? — подняла голову Ив.
— Да, — кивнула Миррель, — знала. И сейчас бы поступила так же, я так счастлива, что ты у меня есть, моя драгоценная девочка! А ты ложись, спи, набирайся сил.
— Вы только не уходите, матушка, — пробомотала Ивейна, сползая к ней на колени и при этом не выпуская руку Эйнара.
— Я буду здесь, спи, — по щеке Ив пробегали едва ощутимые волны, словно дуновение ветра, а потом она уснула.
Когда Ивейна открыла глаза, узкое окно прорезали солнечные лучи, она лежала, прижавшись к Эйнару, а тот обнимал ее сквозь прутья решетки, и ничего больше не напоминало о том странном сне, который привиделся ей ночью.