Мы – грязь, Мы – цветы
Шрифт:
На сборы времени ушло совсем немного: несколько деловых монотонных серых брючных костюмов, белых рубашек, бельё. Косметикой Александрос не пользовалась, она от природы обладала густыми коричневыми ресницами и не имела проблем с кожей, поэтому всегда находилась в состоянии по-армейски быстро собраться и быть готовой к новому трудовому дню. Всё уместилось в стандартный чемодан. Королева наняла их на целых полгода, но Беатрис была уверена, что исследовать и расследовать в рудниках особо нечего и они с напарником скоро вернутся обратно в столицу.
Собравшись, детектив загрузила
Молодой парень был не в себе, после произошедшего во время похода, внятных показаний от него получить не удалось. Когда стражи, прибывшие после его связи со штабом, обнаружили Микки, тот был перепачкан кровью. Анализы показали, что кровь принадлежала стражам и одному из заключенных братьев.
После первичного отчёта, отправленного на материк, в столицу, власти распорядились не спускаться к камню до прибытия группы особого назначения.
«Группы, – Беатрис опешила в своих мыслях, – значит: мы с Джоном и есть та самая группа». Раз уж королева относится к происшедшему там с таким подходом, скорее всего, миссия и впрямь будет несложной для профессионалов.
Когда детектив закончила изучать немногочисленные материалы, в дверь её квартиры раздался звонок. Это был Джон, когда Александрос открыла дверь, то увидела бывшего с чемоданом и букетом жёлтых тюльпанов.
– Это цветы разлуки, – приняв букет, сказала Беатрис.
– Ты не такая суеверная, – Анасси как всегда беспричинно улыбался, наивно полагая очаровать свою коллегу. – Я знаю, что ты любишь эти цветы.
Джон вошёл в квартиру, оставил чемодан у стены у входа и прошёл в гостиную. «Ну и наглость, до сих пор чувствует себя как дома!» – на самом деле в глубине души, Беатрис знала, что только такие мужчины и способны добиться успеха у неё, но гордость не позволяла осознанной части мозга принять это.
– Зачем ты приехал именно сейчас? Мог бы сделать это утром.
– Ну, дорогая, материалы ты все забрала с собой, а Её Величество, чётко дала понять, что их нужно изучить, до того как мы отправимся в Королевские рудники, – парировал Джон.
– Там полезной информации с гулькин нос, мог бы успеть ознакомиться и завтра.
– Значит так и сделаю. А сейчас… – Анасси сбегал в прихожую к чемодану и вернулся с бутылкой игристого вина. – Мы просто обязаны выпить за успех предстоящей миссии.
Беатрис сложила руки на груди, одновременно запахнув посильнее домашний халат:
– Я «за». Но при условии, что ты не воспримешь это как романтическую
– Разумеется, – Джон достал бокалы из серванта, было ощущение, что он никогда и не съезжал, они по-прежнему пара, и это их обыденный вечер. Однако, это вовсе не так, стоит держаться в рамках субординации.
– Я постелю тебе на диване, когда попросишь.
– Не утруждайся, я всё ещё помню: где что лежит.
Беатрис взяла, поданный Джоном бокал вина и тихо произнесла:
– Знаю. Чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях! – она стукнула своим бокалом о его и продолжила. – За наш успех в предстоящем путешествии!
Отпив пару глотков, Александрос достала коробку с набором из сухофруктов и орехов, хорошо сочетающихся с кисловатым напитком. Она и коллега расположились на диване, стоявшем напротив журнального столика, соблюдая дружескую дистанцию.
– Я так и не забрал свою гитару, ты сохранила её?
– Да, я не выбрасываю чужие вещи. Заберёшь её, когда вернёмся.
– На самом деле, я хотел сыграть тебе, – Джон наполнил бокалы.
Беатрис любила его низкий голос и репертуар. Когда они жили вместе, она часто просила его сыграть для неё, и далеко не всегда получала одобрения.
– Хорошо, я сейчас принесу её. Она у меня в спальне, в шкафу.
Вернувшись с инструментом и передав его владельцу, детектив присела и выпила ещё вина. Она уже не чувствовала напряжения, нагрянувшего с приходом незваного гостя, а начала погружаться в ностальгию. Анасси в своей привычной для него манере подстроил гитару и запел:
«Её темные, злые порою глаза,Её запах волос, её гордость и спесь,Уносящие ввысь, прямо за небеса,Когда дева коснётся тебя, и ты весь,Весь дрожишь, как мальчишка,Как несчастный ботаник,А она всё хохочет, глупышка,Душу бедную ранит.Пусть жестока бывает она,Очарует, прогонит, обманет.Но любви её жаждет струна,На которой чертовка играет».Беатрис остановила Джона, убрала гитару из его рук и одарила его жарким поцелуем, на который он охотно ответил. Подхватив на руки свою возлюбленную, помня каждый метр их старой квартиры, отнес её в спальню, где они любили друг друга почти всю ночь, заснув лишь под утро.
Будильник разбудил от короткого, но глубокого сна.
– Поспи ещё пару часов, время есть, – Джон поцеловал Беатрис в носик, – а я пока изучу материалы.
Она так и сделала, замурлыкав, укутанная одеялом и негой воспоминаний от ночного блаженства.
Когда была пора вставать и трогаться в путь, между любовниками, будто пробежал холодный ручей. Не было уже ни телячьих нежностей, ни джентльменской заботы со стороны Анасси. Каждый получил от этой ночи своё, и, похоже, продолжения не будет, разве что им придётся застрять в Королевских рудниках, на все полгода.