Мы играем в пистолеты
Шрифт:
В дверях ресторанного зала мне попалась девушка в наглаженной униформе и с подносом в руках. Посмотрела на меня с намёком на удивление, и строго поинтересовалась:
– Вы к кому?
– К Кириллу Александровичу, - терпеливо повторила я.
Она не улыбнулась, только рукой махнула.
– Он в баре.
– В баре, - передразнила я, когда она отошла и слышать меня не могла. – Где ему ещё быть?
Раньше мне никогда не приходилось бывать в ресторанах по утрам, когда они были закрыты для посетителей. Никакой яркости, игры света в хрустальных люстрах, свет почти везде выключен и очень тихо, слышны только голоса где-то
– Девушка, вы кого-то ищете?
Кирилл Александрович газету отложил, снял очки и на меня посмотрел. Потом сообщил:
– Меня она ищет, Егор.
Поздороваться со мной и не подумал, а я из вредности очень деловито проговорила:
– Доброе утро.
– Доброе.
Я подошла, на Филина напрямую посмотреть не рискнула, а когда взглянула на бармена, тот тут же предложил:
– Кофе хотите?
– Лучше чай, - попросила я, вспомнив, что на завтрак, даже на чай, у меня времени сегодня не хватило.
– Зелёный? У нас есть жасминовый, ромашковый, из цветков липы…
Я моргнула, потом качнула головой.
– Просто чай, чёрный, без сахара. Можно?
– Конечно.
– Замечательно.
Я не знала, что делать. На Кирилла смотреть боялась, осторожно по сторонам оглядывалась, и злилась, что Филин молчит. Пьёт кофе из крохотной чашечки и меня разглядывает. Я даже порадовалась, что сегодня своё лучшее платье надела, как чувствовала, что нужно выглядеть сногсшибательно. Ну, может, не чувствовала, но надеялась.
– Ты никогда здесь не была? – спросил Филин.
– Нет.
Он усмехнулся.
– Понятно. Тебе по статусу не положено.
– Мой муж говорит, что здесь одни бандиты собираются.
Бармен по имени Егор чашку с чаем передо мной поставил, а сам изумлённо вытаращился, потом кинул на хозяина смятённый взгляд. Тот ему подмигнул, а мне сказал:
– Даже не знаю, что ему возразить.
Чай в меня не лез. Я сделала несколько глотков, и злилась от повисшего молчания. На Кирилла очень хотелось взглянуть, но он заговорил с барменом, обсуждая какие-то насущные дела, и, видимо, ждал, когда я чай допью. Я в чашку заглянула, сделала пару малюсеньких глотков, и вдруг поняла, что меня разглядывают. Глаза скосила в сторону Филина, а тот сразу отвернулся. Мне вдруг смешно стало. Как мальчишка, ей-богу.
Это открытие неожиданно подняло мне настроение, и я даже несколько воодушевилась. Значит, не только я чувствую странное напряжение, повисшее между нами. Интересно, мне пора начинать всерьёз волноваться из-за Кирилла Александровича или ещё подождать?
Я снова оглядела полутёмный зал. На столах скатерти белоснежные, правда, ни столовых приборов, ни цветочков в вазочках сейчас нет, стулья придвинуты к столам. В зал вошла девушка в униформе и принялась снимать с некоторых столов скатерти, я следила за ней взглядом. Потом оглядела
– Нравится?
Я на Кирилла посмотрела, пожала плечами.
– Неплохо. Только количество бронзы я поубавила бы.
– В смысле?
– Рамы на картинах сменила. Что-нибудь попроще нужно. А то, как в музее.
Он хмыкнул, причём не очень проникновенно получилось, скорее уж это была злая усмешка.
– А нужно, как в спальне?
– Нужно так, чтобы было уютнее. Люди ведь сюда отдыхать приходят… наверное. А как отдохнёшь, когда на тебя вон тот дядя с бородой из дорогущей рамы смотрит пристально, проверяя, сколько ты за кусок мяса и горстку улиток выложить готов.
Егор сзади странно хрюкнул, но под взглядом хозяина испуганно примолк.
– Я учту, - процедил Филин, а я поняла, что обиделся. На самом деле обиделся. Я посмотрела удивлённо, а Кирилл поднялся, и рукой в сторону указал. – Пройдём в мой кабинет, там поговорим.
Я согласно кивнула и сделала вид, что не заметила, как он не вежливо шагнул вперёд, забыв меня пропустить. Пошла за ним следом, через спрятанную за тяжёлой шторой дверь мы вышли в коридор, в котором не было абсолютно ничего интересного, только череда дверей. Филин одну из них толкнул, и я, войдя, зажмурилась от обилия солнечного света, который проникал в комнату через большое французское окно. После полумрака ресторанного зала и коридора, такого я не ожидала.
– Проходи.
Я глаза открыла и осторожно огляделась. Кабинет просторный, правда, мебели не так много. После роскоши ресторана, обстановка скуповатой кажется. Хотя, письменный стол дубовый, дорогой, и диваны кожаные. Два шкафа, до верха забитые какими-то папками с документами, журнальный столик, два искусственных фикуса в кадках и… собственно всё. Правда, ещё парочка дверей непонятного назначения. В общем, кроме дубового стола и окна в полстены, меня ничего не впечатлило. Я из любопытства к окну подошла, чтобы вид оценить. Но за ним только двор, который, в основном, использовался для хозяйственных нужд да купол церкви, которая в нашем городе издавна отдана под планетарий.
– Красиво, - соврала я, а Кирилл Александрович в кресло своё сел, тоже дорогое, и поведал мне суровую правду своей жизни:
– Мне в окна смотреть некогда, работать надо.
Я оценила это по достоинству.
– Правда, всё сами?
– В каком смысле?
– Ну… с рестораном. Вы так обиделись, когда я про картины сказала.
– Я обиделся? – Он приподнял одну бровь и на меня взглянул насмешливо. Но я ему верить не спешила.
– Обиделись, обиделись. Но я ведь ничего такого в виду не имела. Просто… замечание. Вам не нужное.
Кирилл меня разглядывал. Мне даже показалось, что был в его внимании ко мне какой-то скрытый умысел, но он достаточно быстро всю заинтересованность со своего лица стёр, и даже смотреть на меня перестал.
– О деле поговорим? У меня времени не очень много.
Я согласна кивнула, а когда он указал на второе кресло за своим столом, спорить не стала и села.
– Шильман тебе рассказал, что мне нужно?
– В общих чертах. Но, как понимаю, всё, как всегда? Встретить, показать город, развлечь, сопроводить на пару ужинов. Так?