Мы – инопланетяне. Гексалогия
Шрифт:
– Благодарю вас, Мария Сергеевна, за такую необычную командировку, постараюсь не ударить в грязь лицом.
– Да уж постарайтесь, до встречи после командировки, – если бы она знала, как все повернется, то вряд ли послала бы Сомова в эту пустыню. Но, увы, будущего знать никому не дано.
Петр вышел от декана окрыленный, не ожидал он такой встречи и тем более такого ответственного и приятного поручения. Давно хотел попасть в эту пустыню, она манила и тянула его к себе. И вот сбылось, скоро он там окажется. Забежал в лаборантскую к Верочке, статной хохотушке.
Верочка излучала пленительное
Веселая и никогда не унывающая, что она нашла в этой скучной работе, требующей усидчивости, терпения и внимания, неизвестно. Увидев вошедшего Сомова, радостно вскочила:
– Петр Михайлович, что случилось? Вы такой возбужденный! – он внимательно взглянул на нее, и у него в голове возникла фраза из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»: «Вся такая воздушная, к поцелуям зовущая». Тряхнул головой, отгоняя наваждение, и ответил.
– Верочка, вы не представляете, наш декан поручил мне возглавить комиссию, которая полетит в Учкудук!
– Куда-куда? – прямо поинтересовалась Верочка, обнажая свою полную неосведомленность в этом вопросе. Прошлось вкратце ее просветить. Красивая девушка не может быть еще и слишком умной, это перебор, на который Верочка не претендовала.
– Учкудук – город в центре пустыни Кызылкум, мы летим туда к коллегам, они нашли артефакты прошлых эпох, нужно помочь с их оценкой, – Верочку эта информация не очень заинтересовала, а вот одна фраза понравилась, и она сразу поинтересовалась.
– Петр Михайлович, не поняла, вы сказали мы, что это значит? – Сомов посмотрел на нее в немом удивлении и ответил просто.
– Только одно, Верочка: вы вошли в состав комиссии и тоже летите в Учкудук.
Верочка смотрела на него огромными глазками и хлопала своими длинными ресничками. Потом до нее дошло, она захлопала ладошками и чмокнула Сомова в щеку от переполнявших ее чувств.
– Спасибо, Петр Михайлович, замечательно, я еду в пустыню, а кто еще едет кроме нас? – Сомову понравилась такая непосредственность, да что непосредственность, ему нравилась Верочка. Умом она, конечно, не отличалась, с другой стороны, зачем красивой девушке много ума? У него на двоих хватит, да и гормоны делали свое дело, ведь недостатков в ней он не замечал, видя сплошные достоинства. Любовь слепа и глуха к доводам рассудка. Наконец он ответил ей.
– Верочка, с нами еще летит Арест Юрьевич, – Верочка наконец убрала руки с его плеч, разгладила лацкан пиджака и проворковала.
– Я пошла собираться…
– Конечно, только не забудьте оформить командировку и получить деньги в бухгалтерии. Да вот еще что, закажите
– С удовольствием.
Еще одного члена комиссии необходимо проинформировать о командировке – Ареста Юрьевича Медми. В институте Медми был в некотором роде загадочной фигурой, известной своей эксцентричностью. Его работы по древней истории поражали своей глубиной и проницательностью, но по-настоящему его увлекала страсть к расшифровке тайн древних языков.
Расшифровка древних манускриптов требовала упорства и обширного запаса знаний. Медми занимался этим с самоотдачей, граничащей с одержимостью, посвятив бесчисленное количество часов раскрытию секретов цивилизаций давнего прошлого. Именно в один из таких моментов уединенного созерцания Сомов случайно наткнулся на него, поглощенного разгадыванием еще одного символа из клинописи Шумерской цивилизации. Наблюдая за пылкой решимостью Медми, Сомов не мог не восхищаться глубиной страсти, которая двигала неустанным стремлением его коллеги к знаниям.
– Арест Юрьевич, прошу простить, позвольте оторвать вас на минутку?
– Очень нежелательно, молодой человек, я на грани открытия…
– Я настаиваю.
– В таком случае говорите.
– Вы включены в комиссию по оказанию помощи узбекским коллегам. Завтра мы летим в Учкудук.
– Замечательно, Петр Михайлович, летите, я, к сожалению, не могу, у меня дела… – Сомов слегка растерялся, но продолжил настаивать.
– Простите, Арест Юрьевич, с сожалением констатирую, приказ декана включить вас в комиссию подписан, – он поднял глаза от манускрипта, возвращаясь в реальность.
– Если так, то другое дело, она знает, что без меня в сложных вопросах не обойтись. Где будем работать?
– В пустыне Кызылкум.
– Что вы говорите? Той самой пустыне, окружающей оазис Хорезма? Странная пустыня, скажу я вам, очень странная. Среди барханов, на вершинах пустынных скал в отрогах Султануиздага – повсюду встречаются следы человеческой деятельности. Остатки древних каналов, пунктиром тянущиеся на десятки километров, руины крупных поселений и городов. Сегодня этот мир мертв. Величественные сооружения древнего Хорезма захватили вороны, ящерицы и змеи. Попадая туда, кажется, что ты в заколдованном царстве, в стране материализовавшихся миражей… – сделал паузу, посмотрел на изумленного коллегу и продолжил. – Удивительный мир песка скрывает тысячи древних крепостей. Судя по находкам из шурфов, которые достигают дна песчаных отложений, пустыня в древности могла вполне быть морским дном, очень загадочное место, – Сомов не перебивал, ему нравился монолог Медми, и как только тот остановился, заговорил.
– Совершенно с вами согласен, коллега, пожалуйста, созвонитесь с Верочкой, дайте ей данные паспорта, она закажет билет.
– Верочка едет с нами?
– Ну, конечно…
– Совершенно очаровательное создание с чистым, как белый лист, сознанием, ей будет полезно пообщаться с вами.
Такая характеристика девушки, которая ему нравилась, несколько испортила настроение, он уже было хотел ответить, но не успел, в кабинет влетела, как ураган, Верочка и потребовала документы у обоих. Вот чего у нее было в достатке, так это энергии. Когда ураганчик забрал документы и унесся, Сомов заметил: