Мы – инопланетяне. Книга 7

– Главнокомандующий, до спутника Харон осталось двенадцать часов полёта, – доложил капитан флагмана уверенным и спокойным голосом, за которым чувствовалось едва заметное сдерживаемое напряжение, характерное для профессионалов, готовящихся к важной миссии.

Пётр внимательно посмотрел на капитана, изучая его внешность и манеру поведения. Тит Флавий, грек по национальности, выделялся атлетическим телосложением, напоминая греческого бога с древних фресок. Высокий, широкоплечий, с чётко очерченными чертами лица – он выглядел так, будто воплотил в себе древний

Мысли Петра на мгновение унеслись в далёкое прошлое, к древней Спарте. Он вспомнил, как греки особенно тщательно следили за рождением здоровых и сильных людей. Спартанцев воспитывали жестоко, а жизнь они вели аскетичную. Только сильнейшие могли выжить – слабых и больных по решению совета старейшин сбрасывали с утёса. Эта правда была жестокой, но неоспоримой. Однако именно такой подход сделал спартанцев лучшими воинами своего времени. Их непреклонная дисциплина, сила и выносливость определяли исход битв. Эта философия, основанная на физическом и моральном совершенстве, до сих пор вызывала восхищение и ужас одновременно, правда, только у людей просвещённых.

– Вы грек? – как бы невзначай спросил Пётр, прерывая собственные размышления.

Тит слегка приподнял бровь, но быстро овладел собой.

Его тон стал чуть более официальным:

– Да, главнокомандующий, грек. И горжусь этим! А что? – в его голосе прозвучал вызов.

Петру понравилась эта скрытая энергия, готовая вырваться наружу в нужный момент. Он улыбнулся краем губ, словно проверяя капитана.

– Я так и думал, – сказал он. – Вы достойный сын своего народа.

Тит выпрямился, его взгляд стал острее. Он ответил сдержанно:

– Как вы можете судить об этом, главнокомандующий? Вы же ещё не видели меня в деле.

Пётр прищурился, словно стараясь прочесть что-то в выражении лица капитана:

– Капитан, как говорят французы, чтобы узнать вкус вина, вовсе не нужно пить целую бочку – достаточно одного глотка. Мне кажется, они правы.

Уголки губ Тита чуть дрогнули, выдавая лёгкую улыбку.

– Спасибо за лестное мнение обо мне, главнокомандующий. Постараюсь его оправдать.

– Хорошо. Теперь к делу. Набери отряд – пятьдесят специалистов всех уровней, особенно электронщиков, и два вездехода. Отряд поведу я сам, ты же останешься на флагмане, будешь на постоянной связи. Подготовь десантный катер для рейда на Харон. Капитан, – он сделал паузу, подчёркивая значимость следующих слов, – будешь моим помощником.

Тит не стал скрывать своего удовлетворения этим назначением. Он коротко кивнул и тут же начал отдавать указания. Пётр, наблюдая за слаженной работой экипажа, чувствовал, как волнение перед операцией постепенно сменяется уверенностью. Каждая деталь была важна, каждый шаг – продуман.

Он повернулся к обзорному экрану, где вдалеке виднелась крошечная точка – Харон. Этот спутник, с покрытой ледяной коркой поверхностью, скрывал множество секретов. Он был не просто мёртвой луной, а стратегически важным объектом, возможно, ключом к будущей победе.

– Харон, – тихо произнёс Пётр, словно разговаривая с собой. – Посмотрим, что ты скрываешь под своими ледяными слоями.

Пётр бросил взгляд на капитана. Лицо его оставалось строгим и сосредоточенным. Взяв в руку планшет с картой операций,

– Как только сформируешь отряд – доложишь.

Его голос звучал резко, но уверенно. Это был приказ, не допускающий возражений. Убедившись, что капитан понял, кивнул и, не говоря больше ни слова, повернулся к своему рабочему терминалу. Погрузившись в изучение планов и анализ данных, Пётр оставил за собой напряжённую тишину.

Его мысли ненадолго отвлёк звонок. Появилась голограмма Адлат. Её голос звучал устало, но в нём чувствовалась твёрдость. Пётр был готов выслушать всё, что она скажет, ведь её миссия на спутнике Тритон почти такая же, как и его. У неё могли быть дополнительные сведения о базе Иджи.

– Привет, Адлат. Как дела? Что у тебя там нового? – коротко спросил он, глядя на неё.

Адлат выдохнула, улыбнувшись, но её глаза оставались серьёзными.

– Я обнаружила базу и смогла проникнуть на неё. Было непросто. Честно сказать, база в ужасном состоянии. Силовая установка – на нуле, все системы в нерабочем состоянии. Ремонт по самым оптимистичным прогнозам займёт минимум шесть месяцев.

Пётр нахмурился, но не перебивал. Адлат продолжила:

– Я оставляю здесь флот Айгуль. Она запитает базу от силовых установок кораблей и начнёт активацию. А я займусь организацией обороны сектора. Проблема в том, что мы не успеем восстановить передовой рубеж до того, как начнётся атака.

Пётр задумчиво кивнул, анализируя услышанное. Это был удар по планам, но альтернатив не оставалось.

– Хорошо. Действуй, – наконец произнёс он.

– Как у тебя дела, Пётр? Что на Хароне? – поинтересовалась Адлат, заметив, как его взгляд вновь переключился на экран с картой.

– Только подлетаю, но уже видны следы бомбардировок. Позже свяжусь и расскажу подробнее.

– Хорошо. До связи, – кивнула она. Связь оборвалась.

Пётр вернулся к изучению Харона. Его взгляд скользил по данным и изображениям, которые поступали со сканеров. Он едва заметно нахмурился, осознавая масштабы разрушений.

Харон, этот мёртвый мир, выглядел ещё более безжизненным, чем он предполагал. Каменистая поверхность, покрытая льдом, напоминала пустыню в вечном морозе. Температура опускалась до минус двухсот градусов, а местами и ниже. Сила тяжести была ничтожной – в тринадцать раз меньше земной. По поверхности медленно двигалась тень его корабля, а сканеры прочёсывали каждый метр.

– Большая холодная каменюка… – тихо пробормотал Пётр, не отрывая взгляда от экрана.

Диаметр спутника – чуть больше тысячи двухсот километров, орбитальная скорость – всего 0,21 километра в секунду. Но это было не главное. Главное – база Иджи, которая должна находиться в глубинах Харона. Если она сохранилась, это могло стать ключом к созданию неприступной обороны сектора. Если нет – то на нет и суда нет.

Сканеры показывали мрачную картину. По мере приближения становилось очевидно, что надежды на обнаружение неповреждённой базы угасали. На поверхности виднелись огромные кратеры – немые свидетельства массированных бомбардировок. Эти разрушения говорили только об одном: Харон подвергся жестокому удару в прошлом.