Мы – ищем! Прорыв. Часть вторая
Шрифт:
— Кто книжки пишет, — недовольно проворчал дед Никанор, достав из берестяного короба туесок с питьевым медом и отхлебнув добрый глоток. — На, попей, полезно. Этот писец написал те книжки, что ты в библиотеке читал, про орден Оорн, а точнее Аарн. Понял ужо?
— Мне по этим книгам целые видения были, — хмуро пробурчал Игорь, уже подозревая, что имеют в виду старики, но всеми силами отгораживаясь от этих идей, ему ничуть не хотелось какой-то там избранности и тому подобной чуши. — И много раз понимал, что написано неправильно, на самом деле все было иначе, да и подоплека событий совсем другая. Имена и названия у него неправильные, вот хоть тресни — неправильные. Не Оорн, а Аарн. Не Илор рон Дор, а Илар ран Дар. И многое другое так же. Но… причем здесь я?
— Не строй из себя идиота! — громыхнул дед Максим, грохнув
— Понял… — обреченно выдавил парень, ему было до предела тошно.
Это что же получается, жизнь Илара ран Дара — это его прошлая жизнь? Точнее, позапрошлая. Но как же так? Нет у него ни сил таких, ни мудрости! Нет и не предвидится!
— А писатель что же? — все же спросил он.
— Помер писец, — криво усмехнулся дед Никанор. — Говорю ж, не поспели мы найти его маленьким, чтоб обучить можно было. Вырос, да всю енту дребедень и понаписал, после энтого толку с него мало ужо было. А потом обратил он на себя чье-то внимание. Кого-то из покровителей, они тогда еще в силе были. Вот и помер. Лег спать и не проснулся. А уходящую душу перехватили серые, им свой мессия был нужон с сильной душой. Как воздух нужон. Вот они и завязали ее на их эгрегор гнусный, еще до того, как твой батька мамку покрыл. Потом навесили маячок, чтоб найти после рождения, и отпустили. Душа и воплотилась, как положено, в твоей родной Миновке. Тебя после убийства родаков оне не в жертву приносить хотели, а личность подавить, сделав куклу на веревочках, чтоб делал то, чего им надобно. Токо тут мы пришли и всю малину им попортили. На сей раз успели.
— Ясно, — передернул губами Игорь, которому все это настолько не нравилось, что он слов не находил для выражения степени своего неприятия, но одновременно понимал, что ничего тут не поделаешь. Не врут старики, не стали бы они в таких вещах душой кривить. — А кто такие эти серые, чтоб им провалиться, скотам поганым?
Волхвы с сомнением переглянулись, явно не желая отвечать воспитаннику, но оба понимали, что тот с них не слезет. Впрочем, взрослый уже, пусть думает своей головой, не дурак как будто.
— С чего бы начать? — почесал в затылке дед Максим, отпив еще глоток меда. — В общем, так. В любом населенном мире существуют три иерархии посвященных — Света, Тьмы и Равновесия. Первая ведет души людей выше, к небу и богам, к Творцу сущего, Роду Всевеликому. Вторая развращает слабые души, чтобы они падали до того, как поднимутся слишком высоко — последнее чревато очень большими проблемами. А третья… Третья появляется только тогда, когда одна из сил слишком превалирует — ведь если зарвавшихся светлых или темных не остановить, то они и всю планету могут погубить, такое не раз случалось, пока высшие не создали иерархии Равновесия. Они создаются обычно либо Мастерами Пути, либо Плетущими Путь. У них много наименований, но самое известное — Палачи. Ангелы Воздаяния, именно им предназначено устраивать тот, последний суд, что еще именуют Страшным. Они приходят тогда, когда от боли из-за творимого человеками начинает кричать сам мир. Не дай тебе боги услышать этот жуткий, выдирающий душу крик! Но даже это не так страшно, как если…
Старик замолчал, нервно поежившись.
— Что? — не сдержал любопытства Игорь. — Что страшно?!
— Иногда случается так, — продолжил волхв, — что в каком-то из миров светлые объединяются с темными и начинают растить серую пирамиду власти. Она насколько перекореживает эгрегор несчастного мира, что от него шарахаются все, кто способен видеть ауры. А в самом мире начинаются очень паршивые вещи, разрушается все, что может быть разрушено. И если серые успевают вырастить пирамиду и инициировать серого мессию, то она превращается в величайшую опасность для всей вселенной. Даже Палачу в одиночку не всегда удается уничтожить ее — с силой Хаоса, которая обязательно приходит туда, где отвергли Творца, справиться нелегко. Формирование пирамиды обычно начинается с возникновения религии поклонения деньгам. Эта религия на Земле не только возникла, но и до недавнего времени процветала. За деньги большинство людей были готовы на любые преступления. Сейчас ситуация понемногу меняется.
— Почему?
— Серым очень не повезло, что в нашем мире, а конкретно в России, родилось так называемое отродье, ребенок,
Игорь отметил про себя, что деды вдруг заговорили правильно, без своих любимых старорежимных словечек, и фыркнул про себя. Вот же любители наводить тень на плетень. Строят из себя малообразованных простецов, и это притом, у каждого не меньше десятка, а то и полутора высших образований. Юмористы бородатые!
— То, что Россия снова стала империей — его заслуга, — продолжил дед Никанор. — И Госпожи. Насколько мне известно, Земля также стала одним из так называемых ключевых миров. С одной стороны — это хорошо, дает много возможностей. С другой — не очень, если общественное бессознательное лет за тридцать не придет в норму, не перестанет быть клоакой, где каждый жрет каждого, то планету стерилизуют. Да-да, не таращи глаза, именно стерилизуют. От разумной жизни. Но этого как будто удалось избежать.
— Мало того, Повелитель с госпожой хорошенько проредили ряды серых, — подхватил эстафету дед Максим. — Их единственная надежда — инициировать серого мессию, которого мы похитили у них из-под носа. То есть, тебя, драгоценный мой. Да-да, не таращи свои глазоньки. Как ни грустно это признавать, но эгрегор денег все еще завязан на твою душу. Мы сумели поставить барьер между ним и тобой, влияния на тебя он не оказывает, но если тебя поймают, то могут и добиться своего. Твоя судьба в этом случае будет очень печальной, парень. Так же тебе крайне нежелательно попадаться Повелителю, он не станет разбираться, кто прав, а кто виноват, просто сотрет тебя из мироздания. Вместе с душой.
— У-у-у… — от столь «вдохновляющих» новостей Игорь попросту взвыл. — И что же мне теперь делать?!
— Жить, — совершенно одинаково усмехнулись волхвы. — Желательно было бы тебе, конечно, покинуть Землю, тогда ты станешь никому не интересен, но возможности сделать это пока нет. Хотя мы поищем способы открывать межмировые порталы. А пока тебе стоит затеряться среди людей, постоянно держа пелену скрыта и притворяясь простецом, ты это хорошо делать умеешь. Вот только имя, фамилию и внешность придется сменить. Помимо того для всех жителей Байкита и других знакомых ты должен умереть. Труп одного из серых мы прихватили, самого молодого, он похож на тебя. Подбросим с твоими документами недалеко от села, там быстро найдут, его медведь так подрал, что никто не опознает. И следы очень характерные, любой охотник сразу поймет, что за зверь постарался. Мы придем, поплачем на похоронах, мол, задрал ученика нашего хозяин тайги, бывает. А ты с паспортом и лицом Игоря Михайловича Таширова полетишь в Красноярск, поступать в институт. Игорь Сергеевич Шаповалов для всех своих знакомых упокоится на байкитском кладбище. Имя оставляем прежнее, Игорей в России сотни тысяч.
— А лицо? — хмуро спросил парень, которому все это активно не нравилось, но умом он опять же понимал правоту наставников.
— Есть способы, — заверил дед Никанор. — Умники высоколобые назвали бы телесной пластикой, я могу любое лицо вылепить, и оно станет твоим.
— А кто такой этот самый Игорь Таширов?
— Твой тезка родом из Серегино на реке Бугаркан, сирота, уехал поступать, как собираешься ты, но в Куюмбе, через которую добирался в Красноярск, за каким-то лядом поперся в тайгу, где и попался залетному тигру. Тот его просто прибил, даже есть не стал почему-то. Я случайно нашел тело, похоронил, а паспорт и другие документы прибрал на всякий случай. Как видишь, пригодились. Искать парня точно никто не станет, нет у него родичей, я выяснил, он у троюродного дядьки жил, который и сам-то едва концы с концами сводил, поскольку одноногий. А тут на него еще пацан свалился. Но вырастил, хоть и попрекал постоянно куском хлеба. Парень, как удалось выяснить, давно рвался уехать из Серегино, тошно ему там было. Из-за разногласий с дядькой никто не удивится, коли Игорь ему писать не станет. Так что легенда хорошая, а лицо его, как уже говорил, я тебе вылеплю. Станет как родное, ни одна экспертиза не определит, что оно не от природы такое.