Мы – ищем! Прорыв. Часть вторая

Эльтеррус Иар

— Мы с Виком, ему восемь, на папином транспорнике сбежали, дядя Тайрон помог, нас на станции поймали, били и требовали выдать все, что знаем. Он нас освободил, перебив бандитов, и на «Дарака» отвел. Счастье, что папа тайком ручное управление установил, в обход искина. И научил нас как уходить в гипер, если бежать придется…

Альмия кивнула. Ну да, искин не позволил бы управлять кораблем человеку без импланта и пилотских сертификатов. Так что отец девочки действительно предоставил детям шанс на спасение. И, похоже, он действительно что-то знал, иначе с чего такие меры предосторожности? Но что теперь делать с этими двумя детьми им? Отпускать их нельзя, информация

о происходящем на корабельном кладбище быстро дойдет до «Наследия», что крайне нежелательно. Придется, похоже, держать незваных гостей при себе, вряд ли они способны сильно нагадить даже в самом крайнем случае. А вот когда корабль будет достроен и придет время улетать, тогда и подумают, как доставить детей в населенные места. Если они захотят, конечно, вполне возможно, что пожелают отправиться вместе с аарн. Все равно до завершения постройки никого отсюда выпускать нельзя.

— Ваш корабль способен летать? — поинтересовался Сайди. — Или вас надо с него снять?

— Снимите, пожалуйста, дяденька… — ответила девочка, продолжая всхлипывать. — Тут все разрушено, ничего не работает, даже воздуха почти нет, я в скафе сижу, а Вик — в медкапсуле, его ранило…

— Потом нужно будет уничтожить останки транспорта так, чтобы никаких следов не осталось, — вмешалась Альмия. — Девочка, за вами шел один корабль или больше? И как тебя зовут, кстати?

— Лейта Харид, — отозвалась та. — А сколько было кораблей — я не знаю. Нас начали обстреливать, едва «Дарак» отвалил от космопорта. Я встала на разгон и, как только разогналась, ушла в гипер наобум в ручном режиме, папа специальный рычаг для этого приспособил… Ну и сигнал бедствия включила…

— Ясно, — ненадолго задумалась аарн. — Сайди, повторяю, ни малейших следов появления этого корабля в системе остаться не должно! Как и останков пиратского. Пусть думают, что оба прошли через свалку транзитом. Нам здесь всякие недобрые гости не нужны, мы еще не в состоянии отбиться. За детьми я сейчас прилечу на челноке. Лейта, вынимай брата из медкапсулы и собери все, что хочешь взять с собой.

— У меня давно сумка собрана… — грустно отозвалась девочка. — Жду вас, госпожа. Спасибо!

Примерно через полчаса полета на напоминающем вытянутую юлу с трудом восстановленном челноке с туаранского тяжелого носителя, Альмия пристыковалась к шлюзу разбитого корабля. К счастью, шлюз уцелел, но кроме него относительно целыми остались только бронекапсулы рубки, двигательного и медецинского отсеков, все остальное было разнесено в хлам — обстреливали несчастный транспортник тщательно, чтобы с гарантией уничтожить. Видимо опасались, что где-то на нем хранится запретная информация. Сильно берегутся джентльмены удачи. Девушка даже подумала, что если действительно найдутся координаты их станции, нанести туда визит на восстановленном рашианском линкоре и поучить тварей уму-разуму. К пиратам аарн всегда относились с омерзением, считая, что живущий чужой болью и чужим горем не имеет права на жизнь. С их точки зрения избавление мироздания от таковых являлось несомненным благом, ведь каждому должно быть воздано по его деяниям.

Лейта страшно нервничала, ожидая прибытия неизвестных, спасших их с братом, она очень надеялась, что они не продадут ее в рабство тем же пиратам — такое довольно часто делали со спасенными во фронтире. А что с ней сделают пираты девочка прекрасно понимала, мама рассказывала и показывала фото изнасилованных, учила никому не верить, кроме родных. Но теперь выхода у Лейты не было — хоть так, хоть так гибель. Так что может и повезет. Вмешались же эти незнакомцы в «бой», а точнее избиение ее корабля, потратили

дорогие ракеты? За нее в самом лучшем случае не заплатят и десятой части стоимости одной ракеты, а их было двенадцать. Огромные деньги!

Услышав лязг стыковки, девочка доковыляла до медотсека и принялась будить брата. Ей бы и самой лечь в медкапсулу, осколок обшивки ушиб колено так, что теперь она едва ковыляла, но капсула на корабле была одна. Благо в отсеке была атмосфера, и девочка смогла упаковать плачущего от боли мальчика в скафандр.

За ними пришла молодая женщина, судя по голосу, вот только похожий на морду какого-то животного шлем ее странного скафандра был непрозрачным, так что понять, как она выглядит, было невозможно. Она не чинясь подняла всхлипывающего Вика на руки, усыпила его при помощи переносной аптечки, погладила Лейту по шлему и жестом позвала ее за собой. Девочка подхватила сумку, в которую сложила все ценное, доставшееся от родителей, окинула последним взглядом разгромленную рубку «Дарака Майкабо», в которой стараниями мамы раньше всегда царила стерильная чистота, тяжело вздохнула и пошла за спасительницей, в глубине души понимая, что ее жизнь необратимо меняется. Что ждать впереди Лейта не знала, и ей было очень страшно.

Незнакомка привела детей в старый туаранский челнок, герб на внутренней переборке четко говорил о принадлежности того империи. Видимо, кораблик нашли на одном из погибших кораблей, никаким иным образом он не мог оказаться в частных руках — Туарана не продавала своих кораблей за пределы страны, даже внутрисистемников. Империя вообще отстояла несколько в стороне от остального Единения, живя своей жизнью и не особо обращая внимания на других. Если к ней не лезли. В последнем случае туаранцы быстро давали понять агрессору, что он ошибся, тронув их.

Краем глаза Лейта заметила на навигационном экране, как непонятно откуда взявшийся инженерный крейсер подцепил транспортник ее родителей на внешние захваты, куда-то увозя, и сглотнула слезы. Больше никогда папа не въерошит ее волосы, привествуя утром — девочка носила ему в рубку каф и легкий завтрак, который готовила мама на камбузе. И мамы тоже нет. За что, боги? Почему все так несправедливо? Какая сволочь запустила этот поганый слух?!

— Не плачь, дитя, — обратилась к ней женщина. — Все будет хорошо. Не сразу, труда придется приложить немало, но будет. Да, меня зовут Альмия.

— Папы с мамой больше нет… — сквозь слезы выдавила девочка.

— Они живы, пока ты будешь их помнить.

— А что с нами будет, тетя Альмия?

— Пока мы восстанавливаем корабль, поживете с нами, — ответила та. — Потом оставим вас на какой-то станции, скажете, куда отвезти. Или, если захотите, полетите с нами. Но мы очень издалека и вскоре покинем обитаемый космос, уйдя далеко за пределы фронтира. В Единение мы не вернемся никогда, оно нам совершенно не интересно. Так что думайте и решайте.

Издалека? Это откуда же? Лейта попыталась вспомнить самые далекие государства, с которыми сталкивались корабли Единения, но не смогла — космология никогда не входила в перечень ее любимых предметов.

Челнок за два часа пути прилетел к огромному трехкилометровому металлическому шару, вся поверхность которого была усеяна оспинами и кавернами от взрывов. Девочка никогда не слышала о таких больших кораблях — это же монстр какой-то! И это его восстанавливают эти странные мусорщики? А они странные, это Лейта поняла почти сразу, поскольку у папы было много знакомых этой профессии. Им всем главное было найти то, что можно продать подороже, да хорошо погулять. Или накопить на безбедную старость.