Мы из будущего
Шрифт:
— Кажись, пронесло, — тяжело дыша, сказал Борман.
— Где наши? — спросил Спирт.
Череп махнул рукой в восточном направлении — он всегда хорошо ориентировался на местности.
— Да, и чтобы о плене молчок, а то наши нам свой пионерлагерь быстро организуют. Череп, тебя это отдельно касается. Рот свой держи на замке, — предупредил Борман.
Через час следопыты стояли в блиндаже перед разгневанным политруком.
— Я вас за чем посылал? Где «язык», спрашиваю?
Борман сделал
— Так это, товарищ политрук, не получилось. Одни солдаты попадались. Вы приказали брать только офицера.
— Мы старались, но увы, — развел руками Спирт.
— Что «но увы»? А где оружие? Где ваше оружие, товарищи бойцы? И чем от вас так воняет?
— Оружие утонуло. Мы водную преграду преодолевали и, сами понимаете… — пояснил Борман.
— Какую, к чертям собачьим, преграду? Что вы мне тут плетете? — стукнул кулаком по столу политрук.
— Так озеро на пути было, товарищ политрук. Его и преодолевали, — заморгал Череп.
Карпенко побагровел.
— Вы что, опять в это озеро полезли?
— Маневр делали, чтобы никто не заметил. Как лучше хотели, — пролепетал побледневший Борман.
— Какой маневр? Какое озеро? Мне «язык» нужен. Не сегодня завтра немцы пойдут в наступление. Нужно точно знать время и место. А вы о каких-то маневрах плетете. Не солдаты, а команда умственно отсталых. Делаю скидку, что еще зеленые и не обучены разведке, но в последний раз, запомните. Идите отсюда, чтобы я вас не видел.
Следопыты с готовностью развернулись, намереваясь уйти.
— Военные билеты возьмите. — Политрук открыл сейф и протянул следопытам документы. — И помойтесь, а то воняет от вас.
Вышедших из блиндажа следопытов встретил Емельянов. Старшина широко, по-отечески улыбался, казалось, еще чуть-чуть — и расцелует каждого.
— Ну что, всыпал вам политрук?
— Не без этого, — поежился Борман.
— И правильно. Я уже извелся весь. Светает, а вас все нет и нет.
— Батя, ты бы знал, как мы извелись, — почесал затылок Спирт.
— Ладно, живы — и слава богу. — Емельянов похлопал каждого по плечу, словно хотел убедиться, что они на самом деле живы.
— А вот оружие вы, конечно, зря потеряли, — сварливо добавил он.
— Батя, какое там оружие? Там такой беспредел был, веришь, нет?!
— Да верю, верю. Давай, герои, идите. Скоро фашист на нас полезет. Вот Карпенко и психует.
Следопыты засеменили по лабиринту окопов и траншей за старшиной к землянке Демина, ставшей им временным домом.
Емельянов достал из своего вещевого мешка и поставил на стол банку тушенки и четвертинку хлеба. При виде еды у Черепа так закружилась голова, что он невольно облокотился на стенку, держась за живот. Старшина отошел в сторону, как бы любуясь со стороны натюрмортом, довольно крякнул, вытянул из-за голенища сапога нож и ловко вскрыл им банку.
— Ну давай, разведка, трескай. Вот видите, нам тушенку подбросили. Верный признак, скоро
Старшина бережно положил вещмешок за снарядный ящик и вышел из землянки. Череп протянул руку к банке — Борман ударил его по пальцам и кивнул в сторону выхода.
— Не торопись. Иди глянь.
Череп высунул голову из землянки.
— Да вроде никого.
Борман порезал хлеб на четыре кусочка и принялся выковыривать ножом тушенку.
— Тут скоро такое начнется, мало не покажется. Я думаю, защищать Родину не входит в наши планы.
— И че? — спросил Череп, который от голода потерял способность соображать.
— Соколова нашли, дверка открылась. Дернем за веревочку — и мы дома, — пояснил Спирт.
— Дергаем в полночь. — Борман положил каждому на хлеб по куску тушенки.
Следопыты разобрали бутерброды.
— Я вот что думаю, может, нам напоследок пару вещичек надежно закопать? А дома наверняка откопаем, — жуя, подал идею Чуха.
— Ну, ты совсем безбашенный. — Спирт пожал плечами.
— Я в этом участвовать не собираюсь, — с набитым ртом пробубнил Череп и отрицательно замотал головой.
Борман показал Чухе кулак и весьма выразительно посмотрел ему в глаза.
— Только попробуй.
Раскачиваясь на стуле, Карпенко протирал тряпкой наган и тихонько насвистывал. Перед ним на столе в ряд выстроились патроны. В блиндаж зашел старшина.
— Вызывали, товарищ политрук?
— Садись. Дело есть. Скажи, чего в этом озере такого, что они постоянно туда лезут?
Емельянов неопределенно пожал плечами. Карпенко внимательно посмотрел на него и вздохнул.
— Не нравится мне все это. Сам что думаешь?
— Не без придури, конечно, ребята, но так ничего плохого о них сказать не могу.
Карпенко зарядил барабан.
— Придурь — она там, дома осталась. А здесь это по-другому называется. Не удивлюсь, если они ночью снова к озеру пойдут. Головой отвечаешь, понял, старшина?!
— Так точно, товарищ политрук. Проверим.
После скорого обеда следопыты прилегли в тени сосен, окружавших палатку медсанбата. Вернувшись с ночного рейда за линию фронта, они имели право на отдых. Чуха терпеливо подождал, когда его приятели заснут, тихо встал и, оглядываясь, пошел по окопам на первую линию обороны. Попадавшиеся ему навстречу красноармейцы не обращали на него никакого внимания, для них он уже стал своим, несколько чудаковатым парнем из блокадного Ленинграда. По пути Чуха прихватил бесхозную саперную лопатку. Остановившись у землянки Демина, он осмотрелся по сторонам и, убедившись, что его никто не видит, тихо зашел в нее. Стараясь не шуметь, Чуха достал из-за ящика вещевой мешок старшины, зубами развязал узел, порылся в содержимом и вытащил сверток из белой ткани и наган.