Мы из спецназа. Заложники
Шрифт:
– А как насчет более ощутимого поощрения?
– Ты больно-то не наглей. Сначала давай возьмем этого цуцика, а там и посмотрим, какое такое поощрение ты заслужил.
– Дмитрий переглянулся с Тимофеем.
– В общем, делаем так: за минуту до выхода на улицу звякни еще раз. Несколько раз скажешь «але» и отключишься. Выходишь сразу же следом за ним, а мы там будем уже в готовности.
– Учтите, Юран сказал, что он парень сильный, - сплошные жилы да мышцы.
– Ничего, мы тоже парни не хлипкие. Как-нибудь справимся. Все, бывай!… - Харитонов сунул сотовик в карман, взглянул на Лосева.
– Похоже, финиш, а, Лось? Начинаем
– Дай-то Бог!
– И вот еще что, держи свои колотушки наготове. Мужик, говорят, крепкий, а живым его надо взять обязательно. Так что разрешаю бить в полную мощь. Только не в голову, - еще прибьешь ненароком.
– Это мы можем.
– Лосев хмуро потер правый кулак, немного подумав, натянул на руки кожаные перчатки.
– Не хочу сбивать костяшки. А если парень заразный, лучше поберечься.
Дмитрий на это лишь скупо улыбнулся.
Кожан на гражданине Полетаеве напоминал матросский бушлат, да и сам Костик, круглоголовый, рослый и плечистый, походил на тех киношных крепко сбитых морячков, что некогда шли в атаки на деникинские позиции или защищали от немцев многострадальный Севастополь. Правда, гражданин Полетаев в подобных сражениях никогда не участвовал, да и оружие тяжелее обыкновенного шпалера вряд ли когда держал в руках. Тем не менее решили не рисковать - зашли с трех сторон, и первым вперед сунулся Харитонов.
– Костик?
– Дмитрий глянул на плоское невыразительное лицо и мысленно поразился. Все-таки удивительно, какие порой недоделки способны приводить в трепет мирных обывателей!
– А мы, представь, по твою душу.
Харитонову показалось, что Полетаев узнал его. Во всяком случае, что-то такое в его глазах блеснуло. А бойцом Костик действительно оказался юрким, - мгновенно «высветил» стоящего за спиной Маркелыча и, одновременно сунув руку за пазуху, умело выбросил назад правую ногу. Угадал, что называется, в самое то, и, хрюкнув, Серега согнулся пополам. А в следующую секунду Дмитрию пришлось уворачиваться от летящего в голову огромного кулака. Да не просто кулака, а кулака, оснащенного шипастым кастетом. Поймав руку в захват, он попытался взять Полетаева на прием и тут же ощутил, насколько силен этот бычок. В свою очередь Костяй от души врезал Харитонову под ребра, замахнулся для повторного удара, но сделать ничего не успел. Вперед бронтозавром вылетел Тимофей, и в ход пошли безотказные «лосевские колотушки». Звучно клацнула челюсть, а от второго удара, угодившего аккурат в область сердца, Полетаев обморочно охнул и бессильно сполз на заснеженный тротуар.
– Я же сказал: бить аккуратно!
– прорычал Харитонов.
– Ничего, оклемается, - огрызнулся Тимофей.
– Сам погляди, какой боров!
Харитонов сдернул с пальцев Полетаева кастет, хмуро оглядел. Кастетик был знатный, шипом можно было ударить и сверху, и снизу, да и по весу тянул на добрую треть килограмма. Как раз под такого богатыря. Любой удар однозначно приводил либо к смерти, либо к серьезной травме.
– Да уж, неприятная штучка… - Дмитрий осторожно погладил ноющую печень.
– Хорошо, хоть этот кулак оказался голым…
– То-то и оно!
– Все равно - мог бы и поделикатнее бить.
– Лучше скажи спасибо за помощь, деликатес хренов.
– Если этот лоб копыта не откинет, скажу.
– Главное,
Маркелыч с кряхтением поднялся, не без труда сделал шаг, зло сплюнул себе под ноги.
– Вроде дышу.
– Так-то, брат. А говорил - это он враскоряку пойдет. Судьбина, Сережик, - вещь непредсказуемая.
– Ничего.
– Дмитрий качнул головой.
– Главное, все живы-здоровы. Ну-ка, Лось, давай берем его под микитки и тащим в наш лимузин.
Защелкнув на запястьях Полетаева наручники, они вздернули арестанта на ноги, волоком потащили. Уже возле машины Константин вновь задергался, замычал что-то неразборчивое.
– Только дернись, браток, - ласково предупредил Лосев.
– Уж будь уверен, тогда наверну по-настоящему.
– Кто вы?
– А это я сейчас тебе объясню.
– Дмитрий развернул Полетаева к себе лицом, посадив на тротуар, чувствительно треснул затылком о бампер машины.
– Ты заказан, просекаешь? Более того, заказчиков столько, что придется, видимо, выстраивать очередь. А еще проще - распластать тебя на куски и разослать по частям. Одним - ушки, другим - печень, ну а на яйца, сам, наверное, догадываешься, желающих - просто уйма.
– Чего ты гонишь, в натуре!
– Ой, не серди меня, Костя.
– Сначала адвоката вызвони, а потом уж хайло открывай!
Дмитрий поднял голову, взглянув на Лосева:
– Константин на латыни - это вроде как «стойкий». Или врет латынь? Как думаешь, Лось?
– Само собой, врет.
– Вот и я так считаю… - Дмитрий резко ударил Полетаева ладонями по ушам и тут же поймал пальцами за кадык. Шея у Костика была что у буйвола, однако и Харитонов силушки не пожалел. Все-таки не зря тренировал пальчики на эспандерах и стальной проволоке. И в учителях был не кто-нибудь, а сам Лось! А уж Тимоха пятаки с гвоздями гнул, как пластилин.
Уже секунд через десять Полетаев засучил ногами по снегу, заелозил скованными руками.
– Пусти, начальник!
– просипел он.
– Пусти, больно!
– А будет еще больнее.
– Харитонов смотрел на пленника вприщур. Никакой жалости он не чувствовал. Такой тип людей ему был отлично знаком. И на воле хорошо, и на зоне. Только силу и признают, а более ничего. А уж куражиться над своими ближними - только давай и давай! И никаких терзаний, как в романах Достоевского, никаких рефлексий.
– Ты, чмо болотное, по макушку в дерьме. Тебе не просто пуля в висок светит, тебя над огнем поджаривать будут!
– За что?
– За девчат, которых ты похищал с Зэфом. Он, кстати, говорит, что ты их в основном и трахал.
– Никого я не трахал. Врет он!
– Не надо, Костик. У нас уже и результаты анализов есть. Семя твое смрадное с простынок и то, что ты сейчас оставил в клинике. Гонококки, дружок, это тоже улика - и весомая! А есть еще отпечатки пальцев, ДНК - словом, хватит данных на десятерых.
– Так это… Если и было что, они же добровольно, - пропыхтел Костяй.
– Милый мой, да мы и доказывать ничего не будем. Просто отдадим тебя родственникам потерпевших и умоем руки. А родственники там всякие, знаешь ли. Не только старушки с дедульками. Есть и менты, и блатные, и выходцы с Кавказа. Ты хоть знаешь, что горцы - они не все черные? Встречаются порой и рыжие, и блондины. Так сказать, потомки Александра Македонского, если слышал о таком.
– Не знаю я никакого Македонского!