Мы к Вам приедем (сборник)
Шрифт:
– Не понятно, – вспыхиваю. – Не маленький, разберусь как-нибудь!
– Не маленький, не маленький, – успокаивает меня Гарри. – Только ты пойми, Дэн, если мы нарушим свое обещание, мы не перед тобой, а перед собой обосремся. Следовательно, у тебя простой выбор: либо ты соглашаешься с тем, что мы платим за такси, либо мы сами везем тебя в этот хренов аэропорт на другой конец города, понимаешь?
Я остываю.
Логика, думаю, в его словах имеется. К тому же, кто-кто, а эти – никогда от своего не отступятся.
А Жору и вправду жалко…
– Тогда
Все облегченно вздыхают, Гарри угощает меня щепоткой кокаина.
– Взбодрись, – вздыхает, – слегонца. Тебе сейчас, бедолаге, сначала через весь город пылить в дребезжащей «шестерке», скорее всего. А потом с билетами суетится. И знаешь что? Давай-ка я тебе еще баксов триста одолжу, в Москве отдашь. Вдруг билетов в эконом-класс не будет? А перед любимой девушкой этим оправдываться – это как теплую водку пить с похмелья. Вроде и надо, и никуда не денешься, а противно. Я знаю, что говорю, уже семь лет как женат. Двоих доченек мне родила, умница…
Ни фига себе, думаю.
Если б мне кто сказал, что у отмороженного по жизни Гарри Мажора может быть столько нежности в голосе.
И про дочек он мне никогда почему-то не рассказывал.
Вот такие вот дела, соображаю.
Похоже, что они меня уже своим считают.
Приняли, так сказать.
Ну, насчет Али я пока что не уверен, конечно, а вот Гарри – кажется, принял.
Здорово.
Вынюхал кокаин, взял, с благодарностью, триста баксов.
Действительно, думаю, мало ли что…
…Так оно, кстати, и получилось.
В Москву пришлось лететь как олигарху, в бизнес-классе.
В обычный «эконом» мест не было даже на листе ожидания.
Как бы я и вправду потом Лиде в глаза-то смотрел?
Глава 9
Москва. Первая игра с «Зенитом». Чемпионат России
…Так или иначе, вечером двадцатого апреля я уже был в Москве.
Поздоровался с собирающимися в длинную забугорную командировку родителями, принял с наслаждением душ, быстренько перекусил маминой курицей и заперся в своей старой «детской» комнате.
Вроде как – устал после перелета.
На самом деле просто подумать надо было.
Включил комп, воткнул в музыкальный центр сидишку с медленным эсид-джазом, завалился на старенькую кушетку, закинув руки за голову.
Лежу, думаю.
А мысли, как назло, никакие в голову не лезут, вот и приходится стены рассматривать.
Полки с книгами, половину из которых собирался, да так и не прочитал.
Постеры с Цымбаларем, Цоем и Дэвидом Гэханом.
Старые фэнзины «Ультрас Ньюс», стопкой на огромном «дедовом» письменном столе, рядом с компьютером.
Старый телек и новехонький музыкальный центр.
Ингина фотография с гонки, притаившаяся среди книг.
Она там очень красивая, злая, раскрасневшаяся, в черной кожаной «косухе» и черной бейсболке на фоне
Слили гонку тогда…
По моей глупости, как сейчас помню…
Фотку теперь надо убрать, кстати, неправильно это.
Хоть и хорошая фотография, но, похоже, – этот этап в моей жизни миновал.
И, если честно, гордиться им у меня вряд ли получится…
…А кстати, интересно, что бы подумал Али, окажись он, так, чисто случайно, в этой комнате?
Ну, насчет фотографии собственной жены на самом почетном месте – понятно, что бы подумал.
Я о другом.
Понял бы он что-нибудь обо мне?
Наверное, понял бы.
Даже – наверняка…
…С этими мыслями – я и уснул…
Так в результате и не раздевшись, и ни о чем не подумав…
А наутро проснулся, позавтракал на скорую руку маминой яичницей с беконом (она мне, кстати, сказала, что они с отцом и мелкой улетают сразу же после майских праздников, дом для них в Испании фирма уже сняла, будут рады, если я приеду летом хотя бы ненадолго) и отправился к дому Али забирать машину.
Там-то я с Ингой, естественно, и столкнулся.
Стоит перед подъездом: высокая, стройная, стильная, темные волосы по плечам рассыпаны, а водитель с Глебовой фирмы – я его немного знаю – ей чемодан в багажник служебной машины грузить помогает.
Грустная какая-то.
И как всегда – очень красивая.
– Привет, – говорю.
– А, – замечает меня, – и тебе приветики. А ты уже вернулся, что ли?
– Угу, – улыбаюсь, – я же только на футбол ездил, это твой муж прямо оттуда еще и на рыбалку свалил. А я – сразу в Москву…
Она неожиданно мрачнеет.
– Да пошел он, – тянет сквозь зубы, – со своими рыбалками и «выездами». Обещал вместе со мной в Германию поехать, у меня там друзья нас вдвоем уже три года ждут. И каждый раз вдруг: «Извини, дорогая, планы изменились, тебе придется слетать одной». Вот и лечу одна, как дура, обидно – сил нет…
– Ну, – неожиданно для себя вступаюсь за Али, – он же не просто так, Инг, он же по бизнесу на эту рыбалку помчал, с банкирами знакомыми, сама понимаешь…
– Да насрать я, – свирепеет, – хотела на его бизнес! И на все остальное! Бизнес, ага! Можно подумать, я не знаю, что денег, которые он уже заработал, нам до старости не прожечь! Даже если очень захочется! В игры он свои играет, а не в бизнес, что я, совсем дура что ли…
Я делаю шаг вперед и обнимаю ее за плечи. Она плачет.
– Ну что ты, – говорю, – Инга. Ну что ты? Ну да, он большой мальчик и играет в большие игры. Вот такой вот он уж уродился, другим не будет. Да и нужен он тебе самой-то другим, не таким?
Она отворачивается.
Успокаивается, аккуратно, чтобы не повредить макияж, промокает глаза белой бумажной салфеткой.
– Да я все понимаю, – вздыхает, – Данька. И сама себе каждый раз то же самое говорю. Просто устала. Очень. Мне ведь уже тридцать пять, мальчик. И я с каждым годом – не молодею…