Мы, Мигель Мартинес. Накануне
Шрифт:
— Почему?
— Причина в том, что британский бронеавтомобиль рассчитан на три-четыре человека в десантном отделении, нам же поставлена задача поместить там как минимум полноценное отделение мотострелков, а это восемь человек, товарищ Сталин, вместе с вооружением, вот и получилось не так хорошо. Сейчас идет работа над двигателем, если все получится, к концу года бронетранспортер для мотопехоты выйдет на испытания.
Тут неожиданно подал голос начальник Бронетанкового управления РККА, Павлов:
— Товарищ Сталин, уже сейчас, на стадии проектирования, мы, армейцы, считаем этот броневик несколько неудачным в еще одном отношении: десантное отделение открытого типа, то есть в него легко забросить гранату и оставить танки без пехотного прикрытия. Мы изначально предлагали остановиться на итальянской разработке фирме ФИАТ, чертежи которой были доставлены
(Бронетранспортер ФИАТ на 20 десантников на базе грузового шасси) [1]
— Я думаю, товарищ Ефимов учтет мнение товарищей военных, хотя бы потому, что новую технику создают не для ГАУ, а для нашей доблестной Рабоче-Крестьянской Красной армии. И мы в кратчайшие сроки получим удовлетворительную технику для подвижной панцерпехоты. А что у нас по артиллерии, товарищ Ефимов?
— Мы считаем, что на сегодня лошадиная тяга дает достаточную подвижность артиллерии и нет смысла вкладывать средства в разработку подобной техники на танковой или автомобильной базе. — почти без запинки ответил начальник ГАУ РККА, чем сильно расстроил вождя. Тот понял, что начальника ГАУ необходимо срочно менять. Иначе плохо будет. Но кого поставить на его место? Вот в чем вопрос!
(Бронетранспортер Autoprotetto FIAT-SPA S37 на 8 десантников) [2]
— Я сегодня не собирался никого критиковать, а только внимательно выслушать. К сожалению, близорукая и откровенно вредительская позиция руководства ГАУ РККА просто поражает. Неужели для товарища Ефимова решения партии и правительства — пустой звук. Почти два года назад при формировании концепции механизированных частей Красной армии возникла идея того, что все составные части механизированных соединений должны двигаться с одинаковой скоростью. Но это означает, что танки, мотопехота, артиллерия, зенитное прикрытие, инженерные и части снабжения должны двигаться с одинаковой скоростью. То есть, должны были созданы или закуплены лицензии на бронеавтомобили и бронетранспортеры, артиллерийские тягачи, мало этого, считалось, что на базе танковых шасси необходимо создать самоходные артиллерийские и зенитные установки, инженерные машины, ремонтные мастерские. И где это? Оказывается, ГАУ решило, что на эту концепцию можно просто положить очередную отписку, и пребывать на лаврах создания танковой техники. Но что такое танк? Это платформа, которая доставляет хорошо защищенное орудие в нужное время в нужное место. И это означает, что на этой платформе можно ставить не только пушку, и тут становится понятно, почему ГАУ спустило это на тормозах. Наверное, товарищ Ефимов слишком в хороших отношениях с директорами танковых заводов, которые не хотят осваивать производство новой технике в погоне за планом. Это недопустимо, товарищи!
По итогам этого совещания слетели со своих постов начальник ГАУ Николай Алексеевич Ефимов и ряд директоров танковых (тракторных) заводов.
[1] В РИ создан в 1940 году, производство началось тогда же.
[2] В РИ создан в 1941, производился в 41–42 годах.
Глава тринадцатая
Конфликт
Глава тринадцатая
Конфликт
Москва. Кремль. Кабинет Сталина
3 августа 1935 года
(один
Кабинет вождя — место тихое и спокойное. Власть любит тишину. Власть любит иметь возможность спокойно обдумывать свои шаги. Настоящая власть публична только в той мере, что необходимо для ее легитимации в общества, и не более того. Но сегодня в кабинете вождя было необычно громко. Редко кто спорил с Иосифом Виссарионовичем. Но еще реже кто-то на него кричал. А сейчас в кабинете именно что стоял ор! Посетитель был давно известным и обыкновенным, но этот грузный высокий кавказец с типичным носом-сливой и роскошными густыми усами казалась слишком возбужденным, и даже хозяин кабинета непривычно сжался, от его громкого крика.
— Коба! Я понимаю, что такое реорганизация! Но почему ты вообще мой наркомат вычеркнул из жизни? Почему? Чьи это интриги! Шени дедо! Какая сволочь тебе сказала, что тяжелую промышленность надо отменить? А? Я столько лет собирал самые лучшие кадры, мы строили…
— Серго! Успокойся! — сделал еще одну попытку утихомирить разбушевавшегося товарища Сталин.
— Коба! Не могу успокоиться! Я столько плохого о себе выслушал, что просто охрэнел, да, понимаешь! Я не говорю, что на своем посту не ошибался, но ведь… Почэму этот мэнгрел хрэнов позволяет себе меня оскорблять. Я ему что, работать не давал? Он свои показатели, говорят, просрал, а меня сделать хотел виноватым?
— Хватит! — в голосе Сталина прозвучали такие стальные нотки, что Орджоникидзе застыл, как будто на СТАЛЬНУЮ стену напоролся. И хотя у него пар буквально из ушей валил, но Серго все-таки постарался себя сдержать, ибо хорошо знал черту, через которую в кабинете вождя переходить было чревато.
— Закурим, давай. — примирительным тоном произнёс вождь.
Вспышка гнева одного из верных соратников вождя, имеретинца Серго (Григория Константиновича) Орджоникидзе была вызвана только что закончившимся совещаниям по вопросам промышленного развития СССР. А совещание вызвано заключенными с американцами договорами о строительстве целого ряда промышленных предприятий, что потребовало ускорить реорганизацию и ВСНХ (высшего совета народного хозяйства) страны. И тут выяснилось, что наркомтяж предлагают не просто реорганизовать, выделив из него профильные наркоматы (химпром, боеприпасов, авиационный и т.д.), фактически, его предлагают упразднить. И больше всего с нападками на руководство наркомата тяжелой промышленности выступал товарищ Берия, руководитель промышленного комитета номер один. Причину конфликта Сталин не знал, хотя тот факт, что имело место и национальная рознь, не сбрасывал со счетов. Мингрел Берия предпочитал окружать себя людьми своей национальности, почти что родственниками, можно сказать, что за ним шел его небольшой, но уже влиятельный клан. А Серго — имеретинец, продвигал вообще грузин, создавая (вольно или невольно) свой небольшой клан «верных товарищей», которых тянул за собой и старательно прикрывал их некомпетентность во многих вопросах. Свои кадры он берег и пестовал. К сожалению, иногда это происходило и во вред делу. И вот именно по этому больному для Орджоникидзе вопросу и ударил Берия, собравший и систематизировавший серьезный компромат на наркома. Как говориться, замашки чекиста никуда не делись. Впрочем, для Первого комитета это было то, что нужно.
Серго вытащил пачку «Казбека», московской фабрики «Ява», уже наполовину пустую, судя по его настроению. Иосиф Виссарионович остался верен «Герцоговине Флор» той же фабрики. Более того, эти папиросы создал один и тот же табачный мастер Василий Иванович Иоаниди. Но если для «Герцоговины Флор» использовался, в основном, зелье из Боснии, особой сушки и обработки листа, то «Казбек» — это была смесь закавказских и среднеазиатских сортов табака, в первую очередь Самсуна. Получились крепкие и ароматные папиросы, которые далеко не каждый мог себе позволить: при номинированной стоимости пачки этих папирос шесть рублей и пятьдесят копеек, пачка «Казбека» продавалась только в коммерческих ларьках по цене от сорока до пятидесяти рублей. Партийное и военное руководство получало «Казбек» только через спецраспределители по государственным ценам. Кстати, дизайн пачки Сталин утверждал лично. В общем, простые люди «Казьек» не курили — или весьма состоятельные, или принадлежащие к номенклатуре.