Мы, Мигель Мартинес. Война

Тарханов Влад

— С кем именно?

— Постараюсь договориться со Сталиным, если не получится, тогда Молотовым или Ворошиловым. Что скажете? Плюс компания в вашей прессе. Статьи я подготовлю.

— И какой интерес в этом Франции?

— Экономический кризис, который благодаря советским заказам вы сможете пережить намного проще, чем другие страны. Это не аргумент?

— Это аргумент. Я донесу вашу идею своему руководству.

Надо сказать, что мы уже установили, что Бертран кроме того, что работал в разведке, представлял еще и интересы определенных промышленных и финансовых кругов Франции, обеспокоенных все большей зависимостью страны от англосаксонского мира, в первую очередь, о потерях финансовой независимости. Поэтому, в каких-то ситуациях мы могли бы найти точки соприкосновения с теми кругами, которые он представлял. Очень не хотелось опираться в индустриализации только на США, усиливая заокеанского противника.

Как только мое состояние позволило, как самолетом меня отправили

в Москву — в военный госпиталь, врачи оценили состояние как вполне уже средней тяжести, дорогу я перенес под обезболивающими, почти ничего не запомнил. Лина была при мне. Первым, кто встретил меня на родной земле был, конечно же, Артузов. Он лично проводил меня на новую койку, к которой я буду привязан еще, как минимум, месяца два, если не более. Увы, до антибиотиков не додумались, то, что не пошло воспаление — означало, что мне хорошо прочистили рану и заживление шло ударными темпами. В общем, немецкая медицина снова оказалась на высоте. Кстати, в первые годы советской власти, да и сейчас еще, советские руководители доверяли именно немецким врачам и часто пользовались их консультациями, на это валюту отпускали без проблем, а светила германской земли охотно получали доллары или фунты за лечение совруководителей самого высокого ранга.

В Москве госпиталь был другой. Не лучше или хуже, а именно что другой. Но Лина была рядом, и я как-то забывал, что нахожусь в родном советском лазарете, где всё есть, но ничего нет в данный нужный момент. Правда, очень быстро, около меня закружились люди и по мановению волшебной палочки, появилось буквально-таки всё. А самое главное, меня проведал сам товарищ Киров. Он притащил апельсинов и какого-то хорошего карабахского вина, сказал, чтобы восстановить кровь — очень полезно. Самое главное, мне дали возможность писать — и я принялся составлять аналитическую записку по поводу событий в Германии. Как я понимаю, сейчас такой же работой занимались практически все участники Гражданской войны тридцать третьего — тридцать четвертого годов.

Писать аналитику мне было не впервой, но вот такого масштаба… Это было сложно, да и здоровья не хватало, поэтому я работал по такому графику: два часа утром, потом длительный перерыв, час после обеда и полтора часа вечером. На большее я оказался не способен. Даже диктовать.

А вот утром двадцатого июля Лина пришла взволнованная и вложила мне на стол свежий номер «Правды». Там была статья Сталина «Государственный капитализм как переходная форма к социалистическому укладу экономики». Иосиф Виссарионович был верен себе: под любое преобразование он старался подвести теоретическую базу. Появление этой программной статьи было вызвано тем, что в Германской Демократической Республике и Польской Социалистической Республике решено было идти эволюционным путем — интегрируя капиталистические формы производства со строгим государственным контролем и регуляцией, особенно в стратегических отраслях экономики. При этом частная собственность оставалась, как сохранялись и управленческие кадры капиталистического типа, но при этом создавались очень серьезные рычаги воздействия и контроля за соблюдением прав рабочих коллективов. В первую очередь это объяснялось необходимостью сохранить производственный потенциал новых социалистических государств, а резкое изменение форм правления неизбежно вело к падению промышленного производства, чего СССР допустить не мог. Надо было как можно быстрее и с наименьшими потерями пройти период реорганизации власти и экономических механизмов становления новых социалистических государств, без штурмовщины и массовых репрессий, на что горазды были крайне левые силы. И эта статья как раз раскладывала по полочкам, как и что необходимо для этого сделать.

[1] Внимание! Проверка документов. «покойничками»

Глава двадцать пятая

Подведение итогов

Глава двадцать пятая

Подведение итогов

Москва. Кремль. Комната для совещаний

1 августа 1934 года

Этому Совещанию предшествовала целая череда небольших совещаний и встреч на самом разном уровне. Участники боев в Германии и Польше писали свои доклады, люди, обеспечивавшие их необходимыми для войны ресурсами — свои. Отдельно заседали экономисты, пытающиеся вывести дебит с кредитом этого противостояния. Политические органы и НКВД проводили свою аналитику. И сейчас было собрано финальное совещание, на котором Сталин и политбюро хотели подвести итоги и определиться со стратегией дальнейших действий. Кроме политбюро ВКП(б) на совещании присутствовали руководители государства, советских органов власти, члены Коминтерна, военачальники самых разных рангов,

С докладом о политической обстановке выступил товарищ Молотов. Он был сдержан, говорил четко и по делу, без обычных панегриков учению Маркса-Ленина и толики славословия вождю.

— Политическая обстановка оценивается нами в целом, как более благоприятная для нашей страны. В результате событий этих двух лет можно

сказать о том, что появился небольшой блок государств, выбравших социалистический путь развития. Это Германская Демократическая республика, Польская народная республика, Литва, к ним примкнули Латвия и Эстония. В сентябре в Литве и Эстонии пройдут народные референдум, на которых, я уверен, население этих государств выскажется о выборе социалистического пути развития и захотят вступить в состав дружной семьи советских народов. Таким образом, на западных границах нашей страны сейчас не враждебная нам Польша, а два вполне лояльных союзника. Хочу подчеркнуть, что статья товарища Сталина «Государственный капитализм как переходная форма к социалистическому укладу экономики», опубликованная в газете «Правда» очень сильно помогла в разъяснении наших позиций по поводу постепенного строительства социализма в этих странах. За время, прошедшее с выхода этого программного документа, партийные организации этих государств смогли скоординировать экономическую и политическую составляющую державного строительства, выбрать наиболее корректный путь преобразований, индивидуальный для каждого из них. В тоже время не могу не отметить, что ухудшились наши отношения с Великобританией, Италией и Францией. Особенно с Лондоном, который слишком болезненно воспринимает возникновение блока социалистических держав и возможную потерю суверенитета прибалтийских лимитрофов. Как мы считаем, политика британских лордов в ближайшей перспективе будет направлена на развал нашего блока, противодействию укреплению экономических и политических связей наших стран. Противостояние будет в ближайшее время только нарастать.

Самый продолжительный доклад сделал начальник Генерального штаба товарищ Шапошников. Он начал тоже с оценки сложившейся ситуации:

— В результате военных действий Западная граница СССР оказалась прикрыта союзными государствами и побежденной Польшей. В результате мы получили большое предполье, которое не даст возможности капиталистическому агрессору легко вторгнуться в СССР, как это было, когда на нашей границе стояли войска враждебной панской Польши. Таким образом, мы считаем, необходимым скорректировать программу создания фортификационных укреплений, в сторону уменьшения и отказа от прикрытия некоторых направлений. Это позволит сэкономить значительное количество материальных ресурсов, перенаправить их из военной сферы на нужды гражданского строительства. Но теперь нам надо учитывать необходимость помощи ГДР и ПНР в создании у них вооруженных сил, способных противостоять атакам Западных государств. Потому что именно им предстоит принять на себя первый удар капиталистических армий, если случиться война. Результатом этого стало принятие новой программы модернизации и реформирования РККА, в которой учитываются все произошедшие изменения.

В конце начальник Генерального штаба подчеркнул необходимость укрепления наших военно-морских сил, учитывая события прошедшей войны, роль флота в поддержании и обеспечении театра военных действий значительно вырастает. А это требует коррекции уже судостроительной программы. Но по вопросу действий на море доклад должен был делать Кузнецов, и товарищ Шапошников на этом вопросе не сосредотачивался.

— Если же говорить об общей оценке действий РККА в конфликте с Польшей, я бы поставил нашей армии твердую тройку, товарищ Сталин.

При этих словах Иосиф Виссарионович удивленно выгнул бровь и переспросил:

— Мы одержали убедительную победу, но вы ставите доблестной Красной армии только тройку?

Шапошников спокойно выдержал тяжелый взгляд вождя и ответил:

— Так точно, на четверку даже наша армия пока что не тянет. Подготовка и состояние частей Западного военного округа оставляет желать лучшего. Очень слабо подготовленный командный состав. Прорывы были успешными, во многом, благодаря дивизиям, переброшенным из Китая и имеющим реальный боевой опыт. Именно их ставили на острие удара, и они оправдали оказанное доверие. Действие остальных частей, это только тройка за редким исключением. Очень слабо налажено взаимодействие между отдельными частями и родами войск. Отвратительно организована связь. Было несколько ситуаций, когда только нерасторопность противника помогла нам избежать очередного «Чуда на Висле». Так же хочу отметить, что уровень дисциплины в частях РККА не слишком высок, особенно если сравнивать с частями немецкой армии, вместе с которыми нам приходилось действовать. Прошу учесть, что немецкие части были представлены, в основном, ополчением, добровольцами, а у нас — кадровые части, в которых творился форменный бардак. Только благодаря своевременному вмешательству политического руководства удалось наладить железную дисциплину, за счет чего и сумели переломить сопротивление польской армии.

— Какие меры для укрепления дисциплины вы предлагаете, товарищ Шапошников?

— Товарищ Сталин, мое предложение покажется вам неправильным, но я считаю, что необходимо все-таки в армии остановится на принципах единоначалия. Политрук или комиссар не должен визировать или распоряжаться в подразделениях, только командир полностью отвечает за их состояние и дисциплину. А так происходит размывание ответственности, спросить получается не с кого. Иван кивает на Демьяна, а Демьян на Степана.