Мы, монстры. Книга 2: Иные

Вернер Тим

С другой стороны, когда это Нивена несло туда, где у него есть хоть какие-то шансы?

Странная, непонятная мысль мелькнула на краю сознания, но Йен не успел схватиться за нее — такая же склизкая, как эта бутыль. Потому просто деловито уточнил у Нивена:

— А смеяться умеешь?

Нивен покосился так, что сделалось бы неприятно, если бы Йену пару мгновений назад не было неприятно до такой степени, что теперь он вообще ничего не ощущал. Кроме расслабленности. Слабости.

"Сколько можно быть шутом и слабаком?" — мысль прозвучала

очень издалека. И растаяла тут же, оставив Йена один на один с пониманием, что это — его мысль. Его голос. Его вопрос.

Просто звучащий очень издалека.

И от этого он тоже отмахнулся.

— Но понимаешь же, когда смешно? — спросил у эльфа вместо того, чтобы думать.

Тот покосился еще раз — Йен в очередной раз очень четко почувствовал волну раздражения, — сунул в руки бутылку и коротко мотнул головой.

Несколько секунд прошли в тягучей тишине. Волны били о борт. Судно куда-то несло. Плевать. На все было плевать. Море больше не пугало его. Не пугало, потому что он понял, чего боялся раньше. И теперь бояться было нечего: тут не было ловушек Ух'эра.

Йен сделал еще несколько глотков, допивая остатки. Спросил:

— Ты сейчас издеваешься, да?

Нивен, глядя вдаль, медленно, задумчиво кивнул.

Йен уважительно хмыкнул. Помахал пустой бутылкой. Спросил:

— А это ты где взял?

— Корабли, — не глядя, Нивен ткнул пальцем через плечо. — У причала. Обыскал трюм.

— Ну во-от, — расстроился Йен. — Вот! Нормальные ж пиратские корабли! Даже с бутылками в трюме! А ты нашел корыто!

Нивен решительно поднялся, уставился на отвесную скалу и сообщил:

— Нас уносит. Надо к берегу.

— Ты иди, греби, — сказал Йен. — Мне еще надо в себя прийти...

— Соберись, — скомандовал Нивен. — Когда гребет один — корабль плывет по кругу.

— Так то корабль, — пожал плечами Йен. — Кто знает, как корыто поплы…

Нивен решительно схватил за локоть и вздернул его на ноги.

— Да что ж ты такой сильный... — пробормотал Йен возмущенно и пошатнулся. Мир снова поплыл перед глазами. Теперь уже без боли, раскаленного воздуха и красных пятен. Теперь он просто был совершенно пьян.

— Нич-чего се... — Йен придержался за стену надстройки. — Крепкая з-зараза...

— Предупреждал, — сказал Нивен и направился к веслам.

— "Я", — поправил его Йен, побрел следом, пошатываясь. — Надо говорить: "Я предупреждал". Что у тебя вечно с реч... речевым... языковым... со словами! — выдал он наконец и упал на скамью, схватившись за весло. — Путаешься.

— Сейчас ты путаешься, — дернул плечом Нивен и взялся за весло. — Поплыли?

— Поплыли, — вздохнул Йен.

Налег на весло, стараясь не крениться в сторону. А то ведь и корыто следом перевернуться может...

— Слу-ушай... — протянул Йен. Поднял весло, опустил в воду, толкнул.

— Нет, — Нивен не хотел слушать. Но кто его спрашивать будет?

— А там еще были бутылки? Может, еще за парочкой заскочиш-шь? Ну, чтоб совсем этого...

забить?

— Нет.

— Нет — не было или не заскочишь?

— Нет.

— Злой ты, эльф… — вздохнул Йен. И вытер пот со лба.

Все-таки здесь было невообразимо жарко.

Скала с гномьими механизмами казалась раскаленной. И Йен уже не был уверен в том, что ненавидит море, так не хотел приближаться к этой раскаленной громадине.

А может, дело было в том, что он вспомнил, почему его ненавидит. Он погиб в его водах когда-то.

В черных бездонных водах.

Глава 9. Смерть

Тейрин медленно поднялся. Тяжело вздохнул, собираясь с силами, и стремительно направился к двери. Утренний свет догнал его, ворвался в распахнутое окно вместе с порывом ветра. Тейрин любил свет и ветер — никогда не закрывал окна. Иначе он задыхался. Впрочем, сейчас дышать было непросто, несмотря на несущийся за ним воздух.

Задуманное он выполнит на площадке смотровой башни — там точно не задохнется. Он всегда делал это там — чтоб не задыхаться. Не раз выводил туда неугодных, но сейчас отчего-то было особенно трудно. Она всего лишь безумная старуха, которая больше ему не пригодится. Терпеть ее здесь и дальше он не намерен, а отпускать — слишком опасно. Что и кому расскажет? И вдруг кто-нибудь заметит, что она не так безумна, как кажется? Фигура отыграла свое — ее нужно убирать с доски.

Конечно, можно было поручить позаботиться о ней своим людям. Но глупо убирать фигуру, не использовав все возможные ходы. Он еще может потренироваться на ней. Вскоре ему лично предстоит пролить много крови. Почему бы не начать сейчас? Почему бы не продемонстрировать Сорэн, что он не боится пачкать руки?

Он не этого боится.

Тейрин бросил стражнику у двери:

— Выведи Марлу на смотровую, — и взбежал по ступеням. Казалось, светлый ветер мчится за ним, играет с плащом.

Но стоило выйти за дверь — ветер спрятался. Света здесь оказалось не многим больше: вокруг громоздился густой туман — опять облако зацепилось за край башни и решило здесь прилечь. Будто назло — именно сейчас! Чтобы дышать было труднее!

Тейрин подошел к самому краю. Ничего не видно, ни вдали, ни внизу. В последнее время ему почти ничего не видно... Ничего нет вокруг, кроме тумана, влажного, тяжелого, давящего на плечи.

— Жаль... — прошептал Тейрин.

Он предпочитал видеть всё ясно. Даже если очень не хочется этого видеть. Как раз когда очень не хочется этого видеть — нужно уметь раскрыть пошире глаза. Когда очень не хочется убивать — сжать кинжал покрепче.

— Повелитель! — сказали за спиной, и Тейрин круто развернулся — взметнулся белый плащ, прорезал тяжелый туман.

Фигуру стража он почти не видел, да и не смотрел на него, смотрел на вторую — что по-старушечьи медленно брела к нему. Подошла, бессмысленно уставилась в глаза.