Мы назовём её Возмездие
Шрифт:
И знаете что? Я единственная журналистка, которая смогла сюда попасть! Чего тут скромничать? Я это право заслужила! Я получила это назначение в награду. И мне прямо было сказано, что самое ценное в моих работах – что я умею передать читателям мой мятежный, бунтарский дух и превратить его в жажду приключений. Так что, на этой битком набитой загадками планете, мне самое место. Именно здесь я напишу самые вдохновляющие детей сказки!
Подумаешь, не выспавшийся капитан не ласково встретил. У меня ещё будет время с ним подружиться. Подумаешь, мне на руку биошпиона
Я смотрела на планету у своих ног и чувствовала себя победителем. И никакие придирки к моей профессии меня не переубедят в значимости моего труда. Люди просто плохо понимают, чем я занимаюсь!
ЛИ 7 стал настойчиво предлагать проводить меня в мою каюту. Подумаешь ночь, мне совсем не хотелось спать. Я прошлась по кольцу коридора. Вот что мне всегда нравиться на таких станциях: искусственная гравитация в модулях лабораторий. Идёшь по ленте дорожки внутри этого кольца, а другие люди, относительно тебя идут по стенам или потолку. И можно было бы просто остановиться, задирать голову и разговаривать с кем-то, кто стоит над тобой на потолке, если бы сквозь зимний сад, висящий в центре у всех над головами, было что-то видно.
Мне послышались приглушённые покрытием дорожки шаги, и я задрала голову. Чей-то силуэт мелькнул сквозь стекло зимнего сада. И я невольно вздрогнула. Не от неожиданности встречи. Нет, просто что-то очень неправильное было в этом мелькнувшем силуэте. Какая-то сплющенность, деформация пропорций. Разве это стекло так искажает пропорции? Нет, не может быть. Наверно, мне просто почудилось. Я ведь видела его только мельком. ЛИ 7 настойчиво предложил мне пройти в каюту, но я прошла по кольцу туда, где мелькнул этот искажённый силуэт. Никого. Всё заперто. Куда он делся?
– У вас нет права доступа в эту лабораторию, – догнал меня ЛИ 7.
– Я и не собираюсь туда заходить.
– Рекомендую вам пройти в свою каюту.
– Ты можешь помолчать хоть пять минут?
– Могу. Но это подвергнет вас риску облучения.
– Какого облучения?
– До включения режима полной дезинфекции всех общественных помещений осталось двенадцать минут.
– О! Так в честь моего прибытия даже дезинфекцию станции назначили?
– Полная дезинфекция проводится каждую ночь с часа двадцати пяти до…
– По-моему, они перебарщивают с мерами безопасности. Я понимаю, что пятый уровень опасности – это не шутки, но нельзя же серьёзно всё это делать!
– Рекомендую вам пройти в свою каюту, – не унимался он.
– Да замолчи ты, наконец! – обернулась я к неутихающему роботу. – Хорошо, хорошо, уговорил. Я иду спать.
Лампы освещения переключились на режим тревоги. Пошёл обратный отчет до включения сканера отчистки воздуха. Я едва не перешла на бег. Я успеваю дойти, даже всю станцию обойти успею, но это всё равно нервирует. Мало того, что я почти час провела в камере дезинфекции и прошла полное сканирование по прилёту сюда, так потом ещё допрос у капитана, и этот проклятый браслет биослежения, да ещё и постоянная дезинфекция всей станции.
День второй
Все двери для меня закрыты
Я открыла глаза и вспомнила, где нахожусь. И победный вопль чуть не сорвался с моих губ. Хотя, наверно, звукоизоляция здесь позволяет немного поорать от радости. Ещё бы! Я на засекреченной станции, на которую и взрослые специалисты не могут попасть. А я попала! И, между прочим, я ещё только второй курс университета окончила. С моей стороны было невероятной наглостью попроситься сюда, но сработало же? Кто бы не мечтал о такой практике?
Итак, у меня есть ответственное задание. Мне нужен образ настоящего героя. Каким детям захочется быть, которому захочется подражать. Что бы они, играли в него, примеряли на себя его образ с детства, представляя, как они станут такими же. Он должен вдохновить их мечтать о космосе, о подвигах, открытиях, исследовании новых миров. Где ещё можно найти прототипов таких героев, как не на исследовательской станции, изучающей планету пятого уровня опасности? Это же героизм в чистом виде! И начать изучение прототипов нужно, конечно же, с капитана. Хоть он и встретил меня без оркестра и обнимашек.
Ой! Завтрак! Совещание! Здесь же всё по расписанию! Я проспала!
Я соскочила с кровати и бросилась одеваться. В расписании станции значиться 7-00 завтрак, 7-30 общее совещание экипажа станции, присутствовать всем. А сейчас уже 9-07. Вот засада! Ну, ладно. Для первого раза простительно.
– Мог бы меня и разбудить! – укоризненно высказала я ЛИ 7. – Ну ладно, я имела в виду, что следовало будить меня понастойчивее. Твои «через десять минут время завтрака» меня из тёплой постели не выгонят.
Завтракать пришлось в одиночку. Я сразу же отправилась искать остальных членов миссии. Через двадцать минут от моего прекрасного настроения уже и следа не осталось. Двери всех лабораторий, зал управления – всё было заперто. У меня никуда не было доступа! Ну, не совсем никуда, во все общественные места вроде спортзала и зимнего сада я могла свободно проходить, но я словно оказалась в полном одиночестве на этой большой пустой станции. Они все позакрывались от меня! Что, все так ненавидят журналистов? Или все так заняты в своих лабораториях, что к ним уже и зайти нельзя?
Я ещё раз высказала ЛИ 7 за его непродуктивные попытки разбудить меня вовремя. Ну вот, это была прекрасная возможность застать всех вместе и сразу со всеми перезнакомиться. Плохо, что на обед и ужин они так все вместе не собираются. По крайней мере, ЛИ 7 так говорит.
Я вышла на кольцо лабораторий. Всё заперто. Вот засада! Я проспала совещание, а теперь они все заняты работой. А я даже постучаться к ним не имею права, потому как даже не знакома с ними. Или рискнуть?
Я подошла к двери ближайшей лаборатории. Опечатано. Не заперто, а опечатано! Как это?