Мы (не) навсегда
Шрифт:
Алёнка права – такое только со мной могло произойти. Крыша, теплый осенний ветер, ароматы свежих пирожных и его парфюма… И поцелуй. Внезапный, неправильный, порывистый… И такой приятный. Да, я поступила глупо. Убежала, как наивная школьница, у которой украли первый
– Соня, ты закончила? – Алёнка демонстративно трясет ярко-розовыми ногтями.
– Да. Куда пойдем? – вздыхаю, все еще не отпустив мыслей о Барсове.
– В «Версаль» на Анджиевского. Здесь недалеко, – отвечает Алена, набрасывая на плечи кардиган. – Джека будем с собой брать? Уж он-то сможет утолить все печали!
– К-какого Джека? – непонимающе хлопаю глазами.
– Jack Daniel’s, Тарасевич. Виски, способный заглушить любые печали.
– Алён, ты не находишь, что я иду под откос? Сначала безобидные, на первый взгляд, красные ногти, потом – поцелуй с женатиком, а теперь и виски! Что я интересно вытворю, если напьюсь? – чопорно поджимаю губы.
– Мне очень хочется на это посмотреть, Сонь, – расплывается в улыбке
– Я пока не готова, – мягко возражаю я. – Предпочитаю меняться внутренне, а не…
– Бла-бла-бла! Скукота!
Субботний вечер веет прохладой. Ветер словно мягкой кистью рисует на разгоряченном лице, играет с локонами, успокаивает бурлящий в сердце страх. Да, я боюсь увидеть Марка в понедельник… Вот такая я трусиха и дура. Мы с Алёнкой садимся на открытой террасе. Любуемся фонтаном, следим за детворой на самокатах и парочками, украдкой обнимающимися, сидя на лавках. Алена заказывает два бокала белого вина. Я неохотно соглашаюсь с ее выбором блюд для ужина – семгой в сливочном соусе и «цезарем» с креветками. Не люблю рыбу, и все тут!
– О чем думаешь, Сонь? – потягивая вино, спрашивает она.
– Я выпишу Барсова в понедельник, – заявляю ультимативно. – Швы у него рассасывающиеся, так что необходимости лежать в больнице нет. Ему нужно время и домашний уют. Вот и все.
– Значит, запала, подруга! – хихикает Аленка. – Ешь давай и не кривись. Рыба полезная. В нашем возрасте организм испытывает недостаток в полиненасыщенных жирных кислотах и… как их там – омега три, омега…
– Подожди, Ален. Папа Паша звонит, – хватаю телефон, с трудом усмиряя растущую внутри тревогу. – Да, Павел Иванович.
– Сонечка, Барсику плохо. По-моему, он… умирает. Пена изо рта, весь дрожит. И Гали, как назло, нет – пошла в сквер позаниматься скандинавской ходьбой.
Конец ознакомительного фрагмента.