Мы не твои – 2
Шрифт:
Она не в себе с того момента как увидела меня.
Это хороший знак, или нет? Ведь… если бы ей было все равно, то…
– Слава, это Ильяс. – она говорит вот так просто, ничего не объясняя ему. Получается, он что-то знает обо мне?
Ну да, наверное, если это ее муж, то он знает все, ну или почти все.
Вряд ли она рассказала, что было у нас с ней тут, в этом отеле, в моем номере, в том же номере, в котором я остановился и сейчас.
Как было сладко, жарко, остро,
Нет, об этом она точно умолчала. О таком не рассказывают.
Опускаю глаза вниз, качаю головой.
Сам во всем виноват, Ильяс. Некого винить.
Человек сам свой самый страшный враг.
– Ильяс, это Слава, он мой… мой…
Глава4
– Муж, я её муж, не скажу, что слишком приятно познакомиться. – протянутая им было рука уже давно убрана, явно нет желания обмениваться рукопожатием. У меня, к слову, его тоже нет. Совсем нет.
– Слава, я…
– Милая, вставай, пойдем в другое место, тут солнце шпарит, тебе вредно.
– Да, хорошо.
Она встает с моего шезлонга. Неужели вот так просто уйдет?
Смотрю, стараясь запомнить её, каждую черточку. Я не могу вот так вот взять и отпустить моего Воробушка! Не могу!
Но… чёрт, она замужем? Это значит… это значит – все? Все кончено, Илик? Ты потерял ее окончательно?
Опускаю голову, вижу ее ножки, крохотные ступни с красивыми пальчиками, розовые ноготочки…
Я потерял ее давно. Тогда, когда прекратил поиски. Когда узнал, что возможно, Нади уже нет в живых и… просто испугался. Испугался того, что узнаю – ее больше нет. И значит… значит меня тоже больше нет. Все напрасно. И мне стоило остаться слепым инвалидом. Сгнить в этой проклятой коляске.
Кадар. Судьба.
Но разве это правильно, считать, что кто-то решает за тебя твою судьбу? Разве это значит опустить руки и идти на дно?
Или… Судьба любит тех, кто пытается ей противостоять? Кто все-таки что-то делает? Кто пытается бороться за себя, за свое счастье?
Как… Как Тамерлан? Да, я знаю, у него пока все сложно. Зоя пришла к нему просить о помощи, о том, чтобы возобновить отношения пока речи нет, но он может видеть свою дочь! Может спасти ее!
А я? Так и буду стоять и молчать?
– Надежда, подожди. Нам… Мне нужно поговорить с тобой.
– Ей не о чем с тобой разговаривать! – а этот викинг наглый! Думает, что, если он меня на голову выше, я не смогу за себя постоять? Чем выше шкаф, тем громче падает!
Мои кулаки непроизвольно сжимаются, он видит этот жест.
– Не советую, ненароком могу снова вернуть тебя в кресло!
– Слава! Что
– Надя, к Нику мы пойдем вместе. А с этим… товарищем, думаю, тебе разговаривать не стоит.
– Может, это она будет решать, стоит ли ей со мной разговаривать?
Чувствую, как ярость заполняет меня бурлящим потоком. Как он вообще смеет с ней так себя вести? Указывать, что делать?
Мы стоим друг напротив друга, как бойцы на ринге, готовые броситься в бой. Неожиданно Надя встает и вклинивается между нами, оттесняя от меня своего наглого спутника.
– Слава, нет, пожалуйста. Я прошу, не надо. Мы сейчас пойдем к Нику, и все. Я только заберу свои мокрые вещи. Иди, доставай его из воды.
– Надя…
– Слав, я прошу тебя. Очень.
Он опускает голову, ухмыляется, потом поворачивается к Наде, нагло прижимает ее к себе, заставляя меня дернуться и сцепить зубы. Он муж. Ему можно, да? Слабое утешение для меня.
– Надюш, все нормально, ну, что ты боишься?
– Я не боюсь, Слав. Давай просто уйдем и все.
Просто уйдем и все?
Воробушек поворачивается ко мне. Хочется читать в ее глазах, как раньше я мог читать по ее голосу. Да, вижу, что ей сложно просто так взять и уйти. Но…
– Извини, Ильяс. Правда, не о чем говорить. Я… я рада, что у тебя все хорошо. У меня, как видишь, тоже все в порядке.
Она забирает свой халатик, телефон в чехле, опускает очки.
Неужели вот так просто возьмет и уйдет? Неужели…
Поворачивается к своему мужу, делает шаг и… просто падает на его руки.
– Надя… чёрт… – великан подхватывает её на руки, голова безвольно свешивается, очки падают.
Он смотрит в сторону бассейна, где радостно плещется ребенок. Их ребенок, как я понимаю.
– Чёрт… Её нужно унести в тень, в отель… Есть в отеле врач?
– Не знаю. Можно вызвать. Я… – вспоминаю, что у Зои, у нашего Светлячка тут на Кипре родственники, у которых медицинская клиника. Нужно позвонить Тамерлану. – Давай я отнесу ее, узнаю на ресепшен.
– Я сам отнесу и узнаю. Ты… пожалуйста, помоги с ребенком. Можешь вытащить его из бассейна и привести в лобби отеля? Его зовут Ник, Николай…
– Да, конечно. Он не испугается меня? Чужой человек?
– Он у нас не трус. – смотрит на меня презрительно, буквально мгновение, потом срывается с места и идет к зданию отеля. Вижу, как рука Воробушка беспомощно болтается и сердце сжимается.
Что с ней? Почему ей стало дурно? Неужели она…
Стоп, гадать нет времени. Я должен заняться ее ребенком, ее сыном.