Мы оба очень разные
Шрифт:
– Ох ты, - воскликнул все тот же голос, - смотри какая девка. А одета то как...
– Где?
– Вона. Похоже в наш вагон садится, а с ней какой то тип.
– Я ее раньше видел. Это дочь начальника прииска в Полянах. Крутой ее папаша. Ходят слухи, что за кражу изумрудов, он приказать забить двух мужиков из Берберовки, а два дня тому назад, в этой деревне прошел Инженер, так за то, что его пропустили и не задержали, всех решил наказать. Месяц водку завозить не будут...
– Вот мужики то обозлятся.
–
Вагон дернулся и опять поплыли в окнах леса.
– Эй, - слышится рядом грубый голос, - а ну, брысь от сюда.
Я открываю глаза, здоровенный парень в черном плаще, за шкирку выдергивает с сидения напротив меня худенького мужичонку с сумкой на коленях.
– Вы, чего... не имеете права..., - пытается вякнуть тот.
– Мест то сколько кругом, зачем меня...
– Вот мое право.
Огромный кулак, покачался перед его носом.
– Вали от сюда пока цел, - по прежнему угрожает амбал.
– и ты тоже.
Грозный палец упирается в его соседа. Это те два баламута, что так лихо рассуждали о Баеровских делах. Второй безропотно встает, берет свои вещи и идет в проход, за ним вяло, со злобой на лице, выбирается его товарищ. Теперь мы в купе одни.
– Мария Кирилловна, прошу вас, садитесь, - вдруг говорит парень, оглядываясь назад.
За спиной амбала появилась высокая красивая девушка, просто изумительной красоты с поразительной синевой глаз, одетая в шикарное манто из которого выглядывало миниатюрное личико, обрамленное шапкой светлых волос.
– Спасибо, Коля - колокольчиком зазвенел ее голос.
Волна дорогих духов проплыла мимо меня. Девушка расположилась напротив, рядом присел ее сопровождающий. Она тут же закинула ногу на ногу, показав из под мехов свои длинные стройные ножки, обутые в изящные сапожки. Девушка начинает изучать меня.
– Какое у вас знакомое лицо, - это уже обращение приятным голосом ко мне.
– По моему я вас где то видела...
– Нет, нигде живьем не видели, я с вами нигде раньше не встречался, но, к моему несчастью, моя физиономия распечатана на плакатах и развешана во всех деревнях и поселках этого района.
– Постойте, так вы и есть тот самый знаменитый Инженер. Точно, борода там на плакатах погуще, да и волосы стоят дыбом, а вообще то действительно похожи.
По всей видимости, эту красотку подослали ко мне специально. Выбрали в вагоне рядом местечко, останется только вопрос, что будет дальше.
– Да, я есть тот самый, Инженер.
Девушка с любопытством изучает меня.
– Вы едете до Санкт Петербурга?
– Пока до Архангельска.
– Мне о вас много говорили. Папа только при упоминания вашего имени сразу впадает в ярость.
– Честно говоря, я не знаю, почему я впал в немилость вашего отца.
– А вы знаете кто я?
– Знаю.
– Вы меня раньше видели?
– Нет, первый раз, но о дочери начальника прииска
– Интересно, а обо мне говорят хорошее или плохое.
– Плохое обычно относится только к вашему отцу, но наверно, сейчас ушедшие от сюда мужики, выскажутся о вас тоже весьма нелестно.
Амбал сидящий рядом криво улыбнулся, девушка надула губы. Мы едем некоторое время молча. Она не выдерживает первая.
– Давайте знакомиться. Меня звать, Маша.
– Меня - Игорь.
– А что вы в этот раз утащили из леса?
Ну какая невинность, вот змея...
– Поделки, я в деревнях покупаю художественные промыслы, то что вырезают из дерева мужики, потом продаю их и этим живу.
Она улыбается во весь рот.
– Выходит зря мой папа всю неделю не спал, все искал вас по лесам.
– Зря.
– Он приехал сюда, как разведчик, все вынюхать, - вдруг сказал ее приятель.
– Проверить свои укромные места, найти новые месторождения, а потом сделает набег и опять ограбит...
– Я занимаюсь скупкой художественных промыслов и приехал сюда за ними.
– Так мы и поверили..., - ухмыляется тот.
– Я вам тоже не поверю, - говорит Маша.
– Папа сказал, что вы еще ни разу пустым от сюда не возвращались, он предполагает, что у вас есть помощники.
Что это, нарочно она или нет? Раскрывает карты как дурочка...
– Ваш папа фантазер.
– Вы так думаете? А это что?
Она распахивает манто и я внутренне чуть не застонал. На ней красивое голубое платье с небольшим вырезом до груди. Большой кристалл изумруда, вделанный в оправу в виде виноградной лозы, висел на цепочке на ее длинной шее. Я его по расплюснутой форме сразу узнал. Два года назад продал камень в Петербурге одному знакомому перекупщику, уж больно тот здорово ныл и давал за него бешеные деньги.
– Это редчайший изумруд, не африканский и не с американского континента, судя по всему... он... наш, российский.
– Точно, я даже могу утверждать, что он из нашего района. Человек, который его продал Баеру, указал на вас.
Во, влип. А по физиономии само благодушие и благородство.
– Я не помню этого случая, но меня действительно знают многие перекупщики. Я подрабатываю иногда тем, что перепродаю уникальные вещи.
Моя собеседница хмыкнула.
– У вас видно прекрасный бизнес. В прошлом году вы перекупщику Крутому продали двадцать крупных камней по пять тысяч долларов за штуку, перекупщику Марковичу, семь кристаллов по десять тысяч долларов, от одной тысячи до пяти за штуку, разных размеров, продали кучу изумрудов греку Самаритянину... У кого же вы столько купили камней, какие надо иметь для этого бешеные деньги.